– Идите в милицию.
И говорит фамилию, имя и отчество человека, который ведет это дело, и дает фамилию, имя и отчество второго, у которого стоит этот мотоцикл, и продолжает: «Идите к ним, я помолюсь, они вам отдадут без всякого разбирательства».
– Хорошо, Матушка!
– И все будет нормально, его больше не побеспокоят.
– Хорошо, Матушка!
Мы вышли, и уже на улице я «протрезвела».
– Мама, мы что – сумасшедшие?! Нам что – нужен этот мотоцикл? Чтобы ребенок опять разбился? Ну, пусть он не машину разобьет, но он может сам убиться! Мотоцикл всегда, как говорят – «гроб на колесах». Зачем он нам!
Приходим домой. Я сразу к сыну.
– Так, Дима! Матушка сказала, что у тебя документы на один мотор. Почему ты сразу не сказал?
– А какой смысл говорить, когда на остальное – нет.
– Получается, что твой мотоцикл – украден, и он составлен из каких-то разобранных других украденных. Матушка сказала, что это новое дело!
Тут Димке тоже стало дурно.
– И что будем теперь делать?
– А что же делать?
– Матушка сказала, что будет молиться, сказала к кому обращаться, но ни к кому мы обращаться не будем, чтобы не было новых неприятностей. Мы просто замучили Матушку. Пусть берут мотоцикл себе.
И вот так это дело уладилось по молитвам матушки Алипии. Сына больше не беспокоили.
Потом он служил в армии. Месяц – нет письма, второй – нет письма. Я встревожилась, бегу к Матушке. Сына отправили в Польшу, а там в то время было неспокойно, Польша отбивалась от советских войск, боролась за свою независимость, и наши ребята попали в настоящую войну.
– Матушка, караул, нет писем, что же такое?
– Нет, не караул. Там многие болеют. Он в больнице. Но ничего, он поправляется. Не волнуйся.
– В больнице?! Уже и до этого дошло?!
– Это не страшно, он поправится – не волнуйся.
– Матушка, спаси вас, Господи, вы – наш пророк! – воскликнула я простосердечно. А в ответ услышала:
– Я же глухая, я же оглохла, я ничего не слышу!
– Я поняла, Матушка, поняла.
Так она не переносила никаких похвал.
Как-то я пришла к Липушке. Смотрю – множество людей, негде даже сесть. Наконец Матушка нашла место – посадила. Тут она говорит: «Девки, мойте полы». Я удивилась, так как был крещенский праздник и говорю: «Матушка, а сейчас же нельзя мыть полы!?» А она посмотрела на меня многозначительно и настаивает: «Мойте полы, девки». Все заволновались, начали возмущаться: «Матушка знает, что говорит, не спорьте с ней». Я замолчала, думаю: «Так, что ж ты дальше, Матушка, скажешь?» А она продолжает: «Ну, и постное кушаем».