– Наверное, из-за парня? – несмело спросила Ангелина, все это время с открытым ртом, слушая ее историю.
– Именно, из-за парня, – подтвердила Ева, прикусывая губу. Помолчав немного, она продолжила:
– Данил – так звали ее первую любовь. Мы с сестрой однолюбы. Если уж полюбили, то один раз и навсегда. Вот и Ева полюбила так, что про все на свете забыла… даже про меня, – Ева забрала за ухо упавшую прядь волос. Затем допила остатки лимонада и грустно посмотрела на Ангелину.
– Как-то раз мы втроем праздновали Новый год в квартире у Данилы. В этой квартире они должны были жить после свадьбы, которую наметили на следующий год. Немного перебрав со спиртным, Ева почувствовала себя плохо и ушла в ванную комнату. Мы с Даниилом остались в комнате одни.
Не знаю, что с ним случилось тогда… Одним словом, он вдруг накинулся на меня и стал пытаться поцеловать меня в губы. В это время в комнату зашла Ева. Ничего не желая слушать, она назвала меня предателем и сказала, чтобы я убиралась из ее жизни. Сказала еще, что я и мама – это два самых ненавистных врага для нее, – повисла пауза.
– А совсем недавно погиб мой любимый человек, – у Евы сорвался голос, и она замолчала.
Ангелина громко всхлипнула. Она во все глаза смотрела на Еву, и по ее щекам ручьем стекали слезы.
– О боже, Ангелина, – забеспокоилась Ева, – я и не знала, что ты такая ранимая. – Она протянула девушке салфетки, – вот возьми, вытри глаза и не надо плакать.
Ангелина затрясла головой, но вместо ответа по ее щекам одна за другой струились слезы. Она послушно взяла салфетки из рук Евы и промокнула ими глаза.
– Ты знаешь, Ева, я что-то сильно устала. Пожалуй, я пойду домой, – девушка была очень бледная.
Не дожидаясь ответа, она встала, забрала с кресла свой кардиган и молча вышла за дверь, оставив Еву в полном недоумении. Минуту помедлив, она выбежала на крыльцо, чтобы поблагодарить девушку за ужин, но той уже нигде не было видно, словно она растворилась в воздухе.
Прошло две недели. Ангелина больше не появлялась. Ева каждое утро делала пробежку в лесу и каждым разом меняла свой маршрут, чтобы найти дом, в котором проживает ее соседка. Но по направлению, указанному ее новой знакомой, никаких домов не было вовсе. Какая – то часть Евы злилась на Ангелину, хотя она и понимала, что это необоснованно. Так, день за днем, Ева постепенно входила в свое обычное жизненное русло. Вставая ранним утром, она делала пробежку, затем принимала прохладный душ, завтракала, и только после этого утреннего ритуала, с книгой в обнимку, ложилась в гостиной на диван и смотрела на трепещущие языки пламени в огромном камине. Уже которую ночь она просыпалась все на том же диване в стареньком халате, который нашла в шкафу среди вещей Лидии Ивановны – мамы Сергея. Позже она вовсе перестала бегать по утрам, принимать холодный душ, переодеваться в свежее белье. Завтрак и обед заменял капучино в огромной кружке, которую она подарила своему любимому. Так проходил день за днем. Ева таяла на глазах. Ее волосы цвета темного шоколада висели грязными сосульками, обрамляя довольно сильно исхудавшее лицо. Некогда красивые миндалевидной формы карие глаза сверкали лихорадочным болезненным блеском.