Об этом я узнал гораздо позже, Арон ничего нам не сказал, да и не обязан был, мы не были близкими друзьями. Тогда мне казалось, что их союз силён, и после окончания обучения они сыграют шикарную свадьбу. Но жизнь весьма интересна, с каждой прожитой секундой происходят невероятные и неожиданные вещи. На следующий день после школы мы решили прокатиться к Айдану, тому самому копу. В этот раз мы ехали спокойно, поравнявшись с его машиной, Арон остановил свою, и мы по очереди вышли из машины. Я сказал прямо:
– Айдан! Вы должны провести нас в камеру хранения вещдоков!
– С чего это я должен вам помогать? Да и вы слишком малы, чтобы мне указывать, что мне делать!
– А если мы покажем вам видео, где вы принимали взятку? В фокусе камеры чётко видны ваши руки, вытаскивающие деньги из паспорта, которые были вложены нами, – подключилась Урсула.
– Нет, ребятки, у вас ничего не выйдет, это может быть подделка! Вы ничего не докажете, – произнес Арон, но в голосе слышалась тревога.
– Хорошо! А если я поговорю со своим папой, вы сможете передумать? Вы ведь не хотите остаться без работы, не имея ни гроша, чтобы прокормить вашу семью? Вы всё ещё не хотите нам помочь? – дерзко и уверенно спросил я.
– Чёрт! … Хорошо! Я помогу вам попасть туда. Моя смена в участке будет в субботу вечером. Подъезжайте к девяти часам.
Мы согласились подъехать в субботу. Когда мы сели в машину, ребята смотрели на меня так, будто я открыл новый мир для них. Айдар с удивлением произнёс:
– А ты находчивый!
Мы решили отпраздновать первую победу лучшим кофе в «Palm». Сидя за столиком, мы вели задушевные разговоры почти обо всём. Урсула призналась, что Картрайт не такой уж и плохой, как она думала, романтичный и чувственный. Мне тоже захотелось ничего не скрывать, плевать что узнают все, но я, наконец, смогу быть собой. Издалека начал рассказ, пока не подошёл в сильном волнении к тому, что хотел сказать:
– Я – гей! Не судите меня.
Урсула ответила сразу:
– Ахахахах… Джей! Поверь, это был вовсе не глобальный секрет, мы догадывались, но спрашивать не хотели. Ранить тебя было бы хуже, потому молчали.
– Мне не важна ориентация человека, важнее то, как он относиться к окружающим. «Ты – хороший друг, Джей, и хороший человек», – сказал Арон.
Следующим должно было быть откровение Арона, но он молчал. Мы пристально вглядывались в него, будто ждали, что он вот-вот начнёт. Когда Арон заговорил, голос его дрожал: