Взгляд влево – жилые дома, где-то горит свет, и видны силуэты семейных идиллий. Взгляд вправо – парк, в котором ночью почему-то всегда тепло. Вроде, всё на местах…, а всё равно что-то не так… Слушай, приятель, скажи на милость – что не так? Не знаю. Но что-то определённо неправильно.
Смотрю в чёрно-красно-оранжевое небо (художники, идите к чёрту!), уже появляются звёзды. Нахожу два таких родных глаза, что каждый день смотрят на меня (видимо с укором, ещё бы, даже никогда не докуриваю). Смотрим друг на друга минуту… две… три… Сказал бы что? Небо молчит, видимо ему нечего мне сказать сегодня.
Сердце чего-то просит. Ну, и проси дальше… следуй велениям сердца и быстро дойдёшь до инфаркта.
Когда это я стал таким пессимистичным?
Курево тлеет – выбрасываю в пепельницу (завтра, быть может, почищу) и выхожу с балкона. В квартире темно (свет включить, видно, не судьба, хотя надо), иду к ноутбуку, на котором, обычно, смотрю новости (телевизор, нынче, не в моде, верно?), опять мне сейчас чего-нибудь наговорят… Давай, браток, удиви меня! Начинается череда слов. Что-то там про переговоры с другими странами. Ну, правильно. Народы сближаются. Для рукопашного боя? Кто-то там отравился коньяком. Что тут сказать… человек отравился водой, случайно попавшей в организм с алкоголем. Так бывает – дерьмо случается. Что-то там про субтропическую жару в Москве… Ну, в 91-ом погода, вроде как, тоже чудесная была… я, конечно, ни на что не намекаю… Что-то там про утверждение госбюджета на грядущий год, какой-то политик выступает (вот это честь!). Что можно сказать? – оратор, закройте ваше «орало»!
В общем, ничего удивительного и нового. Пойду-ка я на улицу (ты время видел? ой, дурак!).
Снаружи уже темно, фонари светят, луна на месте (уже всё не так плохо), полярная звезда тоже (ну, привет!). Иду к парку, где тепло, хотя на улице температура, а-ля, «офигетькакжехолодно».
Асфальт стелется передо мной (и куда ты идёшь, может скажешь?). В голове всё ещё пусто…
Из какого-то дома выходит мужичок, на лице его гнев, и он хлопает входной дверью. Делает шагов десять и поскальзывается. Громко падает (мужик-то высокий, а, как известно, чем больше «шкаф», тем больше треска). Надо бы помочь. Добрые дела легче делать, чем плохие, но мы же не ищем простой жизни, верно? Люди часто завидуют здоровью, везению, благополучию другого. Лишь чужая глупость всегда кажется хуже собственной. Так и сейчас.