– Это не прихоть, это другое, – возразил Декер.
– Ты говоришь так всегда! – рыкнул Богарт. – Ты рвешь не только исключения из правил, но и сами правила. А надо бы тебе помнить, что ты служишь в ФБР.
– Прости, Росс. Это мой родной город. Я не в силах повернуться к нему спиной.
– То есть ты уже определился с выбором?
– Да.
– Тогда ты вынуждаешь меня поступить аналогичным образом.
– Росс, это все моя затея. Алекс не имеет к ней никакого отношения.
– Со спецагентом Алекс Джеймисон я разберусь отдельно.
Линия смолкла. Декер медленно отложил трубку.
«Ну вот. Похоже, твои дни в ФБР сочтены».
Он поглядел на Ланкастер, которая сидела рядом.
– Что, проблемы? – спросила она.
– Куда ж без них.
Они продолжали ехать.
* * *
Радости в Сьюзан Ричардс не наблюдалось.
– Вы меня за лохушку держите? Я убила того сукина сына? Да я б этим гордилась!
Декер и Ланкастер только что вошли в допросную при полицейском управлении. Джеймисон вернулась в свой отель, поскольку разрешения от Богарта насчет работы не поступило. И вряд ли, скорей всего, предвиделось. Со своей подчиненной Росс Богарт, наверное, уже связался.
Пришлось ждать несколько часов, пока оформлялись документы, чтобы доставить Ричардс в принудительном порядке после того, как она резко отказалась выполнить их просьбу добровольно. Разгоряченная вдова со сборами явно не торопилась, и детективам приходилось ее ждать, напряженно поглядывая на часы.
Между тем было уже около пяти утра.
Ланкастер, казалось, вот-вот свалится и заснет.
Декер, напротив, выражал своим видом готовность допрашивать ту даму хоть десяток лет. Шлакоблочные стены допросной были все того же желто-горчичного цвета, что и раньше. Почему именно так, непонятно – может, когда-то старожилы здания обнаружили в недрах подвала запасы старой краски. Родной серый цвет для шлакоблоков был бы, пожалуй, более к лицу. Но кому-то, видимо, хотелось сделать интерьер допросной «милее». Как известно, на вкус на цвет…
На момент потери семьи Сьюзан Ричардс было сорок два. Теперь ей было изрядно за пятьдесят. Возраст, надо сказать, пошел ей на пользу. Декеру она помнилась рослой, но пухловатой и похожей на мышь, со светло-каштановой гривой волос.
Сейчас она заметно постройнела, а прическа до плеч смотрелась стильно. Свои локоны Сьюзан осветлила, в них преобладали блондинистые пряди. Мышиность сменилась развязной напористостью, которая дала о себе знать, едва Декер и Ланкастер вошли в комнату.