Ее губы тронула слабая улыбка.
– Ты просишь прощения? С каких это пор у тебя ко мне старческая мягкотелость?
– Да нет. – Он сделал большой глоток. – Мне очень жаль, что мои проблемы вторглись в твою жизнь. То, что случилось с вашей семьей, произошло из-за меня.
Она протянула руку и сжала его ладонь.
– Всех проблем в мире не решить. Я знаю, плечи у тебя широченные, но никто не может взваливать на себя такую ответственность. И вина эта была не твоя. А двух очень больных людей. Ты знаешь, что это так.
– В самом деле? – поднял он глаза. – А ощущение почему-то иное.
– Амос, так жить нельзя. Основа шаткая.
– Я и не ожидал, что проживу так долго.
Она отдернула руку; глаза вспыхнули холодными искрами:
– Нельзя желать себе укороченной жизни. Никому.
– Я и не желаю. Просто я реалист.
– Ты здорово похудел. Ты сейчас в гораздо лучшей форме, чем когда мы виделись в прошлый раз.
– Беспокоит меня не вес.
Мэри Ланкастер, сдвинув брови, поглядела на его голову:
– Проблемы здесь?
– Да какая разница. Я все равно буду продолжать идти, пока… пока не перестану.
– Думаю, мы можем ходить кругами всю ночь.
– Давай лучше двинемся дальше по этому делу.
– Хорошо. Ты вот упомянул прошлое Хокинса. Где у тебя точка отсчета?
– До того момента, как он предположительно стал убийцей.
– Ты хочешь сказать…
– Именно.
Траммел, штат Огайо.
Декер здесь никогда не бывал, хотя городок находился всего в двух часах езды к юго-западу от Берлингтона. Недалеко в плане автопробега, только путь сюда неудобный, кружной, по федеральным трассам и сельским проселкам.
Центр Траммела выглядел ни дать ни взять как на фотографии его родного городишки – та же тусклота захолустья с вкраплением надежд в виде открытия нового бизнеса или свежего фундамента здания. Те же молодые лица на тротуарах и автомобили последних моделей на улицах.