Петля Сансары - страница 5

Шрифт
Интервал


Он лежал с закрытыми глазами и пытался понять, что произошло и где он находится. Попытался вспомнить кто он. К его удивлению он помнил все и давно минувшее, и совсем недавнее. Он вспомнил, как проснулся сегодня утром, собрался и пошел на работу, и как его сбила машина.

Его мысли побежали по данному направлению. Раз он помнит, как его сбили, а после этого никаких воспоминаний нет, значит, он потерял сознание, а сейчас пришел в себя и находится в больнице. Дойдя до этой мысли, он споткнулся. Значит, если он сейчас пошевелится, то испытает страшную боль, ведь его тело страшно изуродовало, а встретиться с ней очень не хотелось. Поэтому он, так и не решившись пошевелиться и открыть глаза, начал мысленно прощупывать свое тело, пытаясь понять, откуда поступит сигнал боли. Он раньше занимался самогипнозом и поэтому умел ощутить каждый сантиметр своего тела. Мысленно расслабившись, Дмитрий Евгеньевич приступил к анализу.

Начал с пальцев ног, с ними все было в порядке. Убедившись в этом, он мысленно стал подниматься выше. Ступни, голени, колени. Чем выше он поднимался, тем большее удивление его охватывало. Боли не было никакой. Вообще. Удивительно. Он поднимался выше. Ничего не изменилось. Бедра. Таз. Живот. Кисти рук, локти, плечи – все было в порядке. Наконец он добрался до головы и закончил темечком. Нигде он не нашел никаких повреждений. Все ощущалось великолепно, значит, он не парализован. Ведь он слышал, что чувствительность при параличе теряется, а он хорошо ощущал все тело. И еще он заметил новую странность. Тело больше не болело с похмелья. Абсолютно. А это могло значить только одно. Он без сознания провалялся минимум неделю, за которую алкоголь успел выйти из крови.

Раз такой диагноз не принес нужных результатов, то он решил открыть глаза и будь что будет. Медленно, миллиметр за миллиметром он, наконец, открыл свои веки и попытался что-нибудь увидеть. Его окружала темнота. Но это опять ничего не значило. Могла быть просто ночь. Но опять что-то не сходилось. Если он лежит в реанимации, то должны быть лампы освещения. Здесь его пронзила еще одна страшная мысль, заставившая его сердце учащенно забиться. Вдруг он ослеп. Мысль была страшная. Не хотелось в нее верить.

Он закрыл и открыл глаза, пытаясь заставить их что-нибудь увидеть. Но темнота была абсолютная. От жалости к себе у него даже слезы полились из глаз. Он почувствовал, как тонкие, жидкие ручейки побежали вниз по голове, и попали в уши, доставляя неприятные ощущения.