Лукас покачал головой, глядя на меня, а не в толпу, словно прикидывая что-то.
– Поверь мне, нет. В смысле, может быть, но ему это нужно. Я знаю Алекса с тех пор, когда он был мальчуганом и жил в обычном доме в Уотфорде со своими родителями и сестрой. Он всегда был склонен к зависимостям. Не путай отсутствие наркотиков и алкоголя в его системе с трезвостью. Он все еще имеет пристрастие и поглощен обидой. Им движет ярость. Просто посмотри на то, как он говорит и реагирует на имя Фэллон.
Каждый раз, когда я слышала ее имя, мое сердцебиение замедлялось.
– Тяжелый разрыв? – спросила я. Я вынюхивала. Зачем мне это? Чем меньше я о нем знаю, тем лучше.
Люк поерзал на скамейке, облизал губы своим бархатным языком.
– Он же тебе не нравится, да, Инди?
Я закатила глаза.
– Ответь мне, – сказал он.
Я встала, желая чем-то занять ноги. Тело. Сейчас мне безумно хотелось загуглить эту чертову Фэллон и выяснить, что между ними произошло, но экран моего телефона разбит, а тот, что дала Дженна, заблокирован. К тому же разве умно подпитывать интерес к самой грандиозной ходячей катастрофе? Каким-то образом я должна была спасти его от самого себя.
– Определенно нет, – фыркнула я.
– Тогда зачем спрашиваешь? – голос Лукаса оставался спокойным, и я ослабила защиту.
– Потому что… – начала я. Барабанщик шел в ногу со мной по пути обратно в отель, который находился недалеко от того места, где мы сейчас находились. – Не могу поверить, что вы держите в тайне ее помолвку.
– Ради его же блага, уж поверь. – Он снова засунул руки в карманы. Его фирменная поза «хорошего мальчика».
– Думаю, он не согласился бы. – Меня слегка знобило. В Сиднее я купила куртку, но в Мельбурне было еще холоднее.
– Это сложно.
– Что сложно?
– Тема Фэллон. Это как Ближний Восток. Мне не следовало с тобой вообще об этом говорить, потому что, если честно, такое впечатление, что Алекс винит всех и каждого в их разрыве. Кроме себя, конечно.
Я повернулась к Лукасу, еще немного ускоряя шаг, чтобы согреться.
– Он винит тебя?
– И отчасти он прав.
– Почему?
– Почему люди творят глупости? – вздохнул Лукас, тряхнув головой. – Не важно.
Остаток пути мы прошли в молчании. Мое сердце сжалось. Колючая проволока обвилась вокруг него, и мне стало тяжело дышать. У Алекса было слабое место. Он как Хеллоуин: пугающий снаружи, но, когда присмотришься, можно разглядеть и что-то хорошее.