– Три месяца в дороге. Личный самолет. Лучшие отели мира. Если каким-то образом ты хочешь сохранить свою честь, оставаясь в этом городе, советую отказаться. Но если у тебя иммунитет к нападкам и страсть к приключениям, знай – эта работа изменит состояние твоего банковского счета, твой путь и твою жизнь.
Говорила она серьезно. Несколько взволнованно. Каждое слово звучало весомо и давило мне на грудь.
– Ты подпишешь договор о неразглашении информации. Все, что увидишь, ты унесешь с собой в могилу. И тебе заплатят бешеные деньги.
Бешеные деньги? Кто так говорит? Люди из шоу-бизнеса Лос-Анджелеса, вот кто.
– Бешеные деньги? – переспросила я.
– Сто тысяч долларов за каждый месяц работы.
Тук.
Тук.
Тук.
Три удара сердца я пропустила, прежде чем снова сделать вдох.
Я слышала, как смеются сотрудники офиса где-то у торгового автомата. Принтер выплевывал бумагу. Ложка стучала о кружку. Я жевала губы, как делала всегда, когда нервничала, и почувствовала металлический привкус крови.
Триста тысяч долларов.
Три месяца.
Конец финансовым проблемам.
– Кто он? – подняв голову, спросила я хриплым голосом. Имело ли это значение? По большому счету – нет. Да будь он хоть самим Люцифером, я все равно составила бы ему компанию по пути в ад. Долги Наташи и Крэга росли как снежный ком. Зигги нужны были ушные шунты – каждую зиму мой племянник плакал и кричал, пока не проваливался в сон. Нам приходилось надевать носки на его кулачки, чтобы он не расчесывал ушки до крови. Мы даже не могли позволить себе купить ему новую кровать, из-за чего его пухлые ножки постоянно застревали между прутьями колыбельки. Над этим предложением даже думать грешно. Кончено, придется расстаться с близкими мне людьми, но даже такой исход доставил бы большое облегчение. Сейчас мой брат – не тот человек, с которым хочется проводить время.
К тому же я присматривала за двухлетним Зигги с момента его рождения. А ведь этот человек предположительно был гораздо старше. Будет ли мне тяжело?
– Это Алекс Уинслоу, – произнесла Дженна.
Такой ответ определенно находился на грани фантастики.
Уинслоу – знаменитость. Его песни звучали на каждой радиоволне, будто он – единственный на всей планете, кто может петь. Но что меня действительно беспокоило, так это надменность музыканта. Алекс Уинслоу смотрит сквозь людей, воображая себя олимпийским чемпионом, желающим порадовать Ее Величество. И это одна из причин, по которой он рассорился с каждой живой душой в Голливуде. Это известно всем, даже тем, кто, как я, бежит от сплетен как от чумы. Куда бы он ни отправился, по его пятам всегда следуют репортеры и возбужденные фанатки. Меня обольют грязью в ту же минуту, как только заметят. Папарацци разве что только в ванную к нему не залезли. Однажды я прочла в журнале, пока ждала приема у стоматолога, что какой-то девушке пришлось удалить свою страничку в «Инстаграм» после вечеринки с Уинслоу, потому что в даркнете назначил награду за… ее голову. Двадцать тысяч долларов собрали на прогнозах даты ее смерти – «