Некоторое время они молчали. Грудь Сабран поднималась и опускалась ровно, но складка рта выдавала гнев.
– Королева, – заговорила Эда, – я, может быть, слишком смела, но, как мне кажется, вы сегодня не в духе.
– Действительно слишком смела. Твое дело – проверять, нет ли яда в моей пище, а не обсуждать мое настроение.
– Простите меня.
– Я слишком много прощаю. – Сабран захлопнула книгу. – Ты, видно, не уделяешь внимания даме-воительнице – рыцарю Вежливости, госпожа Дариан. Может быть, твое обращение не истинно? Может быть, ты оставляешь моему предку пустые церемонии, а втайне держишься своей ложной веры?
Эда не пробыла с ней и минуты, а уже ступила на зыбкую почву.
– Ваше величество, – осторожно сказала она, – королева Клеолинда, ваша праматерь, была наследной принцессой Лазии.
– Об этом мне нет нужды напоминать. Ты считаешь меня полоумной?
– Я не думала вас оскорблять, ваше величество, – сказала Эда. Сабран отодвинула молитвенник в сторону. – Клеолинда была благородна и добра душой. Не ее вина, что она с рождения ничего не ведала о Шести Добродетелях. Быть может, я наивна, но, чем наказывать, нам следовало бы жалеть невежественных и вести их к свету.
– В самом деле, – сухо бросила Сабран. – К свету костра.
– Если вы, моя госпожа, пожелаете отправить меня на костер, я должна принести извинения, – отозвалась Эда. – Говорят, что из эрсирцев выходит плохая растопка. Мы, как наши пески, слишком прокалились на солнце, чтобы гореть.
Королева взглянула на нее. Ее взгляд нашел брошь на платье Эды.
– Ты выбрала покровителем рыцаря Щедрости.
Эда коснулась броши.
– Да, – сказала она. – Я, как одна из ваших приближенных, отдаю вам свою верность. Чтобы отдавать, нужна щедрость.
– Щедрость. Как и у Льевелина. – Сабран будто беседовала сама с собой. – Как бы не оказалось, что ты отдашь больше, чем иные. Сперва Роз вздумала завести ребенка, и вот она слишком утомлена, чтобы служить мне, затем Арбелла не может со мной погулять, а теперь Катри изображает больную. Мне каждый день напоминают, что никто из них не взывает к покровительству Щедрости.
Эда видела, что Сабран в гневе, но ей понадобилось немало самообладания, чтобы не опрокинуть чашу вина на голову королеве. Дамы опочивальни многим жертвовали, чтобы служить ей круглые сутки. Они пробовали ее пищу и примеряли ее платья, рискуя жизнью. Катриен, одна из самых желанных для кавалеров придворных дам, едва ли могла надеяться на супружество. Что до семидесятилетней Арбеллы, та служила еще матери Сабран и до сих пор не знала отдыха.