О’Нил улыбнулся мне, словно желая сказать: «Ну и тонкая штучка твой босс!» – но, не встретив сочувствия, повернулся с той же улыбкой к Вулфу:
– Я рад, что вы зрите в корень. Скажу откровенно, меня привело сюда чувство ответственности. Как председателя банкетной комиссии. Я видел копию письма, которое вам оставил Фрэнк Эрскин, но не знаю подробностей вашей беседы. Однако десять тысяч долларов задатка?! За простое расследование? Сумма невообразимая! На своих предприятиях я нанимаю детективов. Ну, понимаете, для решения разных трудовых споров. И меня, вполне естественно, заинтересовало, действительно это простое расследование или нет. Я прямо спросил Эрскина, нанял ли он вас для того, чтобы оградить членов нашей ассоциации. Ну, как бы это сказать… Отвлечь внимание, что ли. Он ответил отрицательно. Но я знаю Фрэнка Эрскина. Его ответ меня не удовлетворил. Так я ему и сказал. К несчастью, у меня есть совесть и сильно развито чувство ответственности. Поэтому я и пришел спросить вас…
Вулф скривил губы, но от смеха или негодования – не могу сказать. Его реакция на оскорбление зависит исключительно от того, как он себя чувствует в данный момент. Когда на него нападает лень, он и бровью не поведет, даже если кто-нибудь скажет, что он специализируется на добывании улик для бракоразводных дел.
– Я тоже отвечу вам отрицательно, мистер О’Нил. Но боюсь, это вам не поможет. Предположим, что мистер Эрскин и я – мы оба лжем. Ну и что вы сможете сделать? Разве что отправиться в полицию и обвинить нас в препятствии правосудию. Но ведь вы и полицию не жалуете. Сегодня к девяти часам вечера мы пригласили сюда несколько человек, чтобы обсудить это дело. Почему бы и вам не прийти?
– Я приду. Обязательно приду. Я так и сказал Эрскину.
– Вот и хорошо. Тогда не буду вас больше задерживать. Арчи…
Это было вовсе не так просто. О’Нил еще не собирался уходить. Чувство ответственности удерживало его. В конце концов я все же выпроводил его, не прибегая к физической силе. Заперев за ним дверь, я вернулся в кабинет.
– Как вы думаете, зачем он сюда явился? Конечно, я понимаю, это он убил Буна. Но зачем он тратил и свое время, и наше…
– Это ты его впустил, – холодно отозвался Вулф. – И не предупредил меня. Ты, кажется, забыл, что…
– Ладно-ладно, – весело перебил я Вулфа. – Все это помогает изучению человеческой натуры. Я его впустил, я же его и выставил. А теперь нам нужно приготовиться к приему гостей. Сколько их будет? Человек двенадцать, не считая нас?