– Сядь, Калина, – тихо сказал он, не глядя на меня.
Ишь, как его блюдце заинтересовало. Ну ладно, посмотрим, что будет.
Я присела рядом так, чтобы было видно, что отразится в пространстве, окружённом сине-голубой каёмочкой.
Дивислав поднёс дудочку к губам. Полилась мелодия, тихая и спокойная. Показалось, что потянуло холодком, а воздух пропитался свежестью, которая бывает только после дождя.
Васька разве что в струнку не вытянулся. Нахал, хоть бы слетел с плеча, а то так всё отдавит! Но Хранитель явно считал, что никуда ему лететь не стоит, потому что и здесь хорошо. А как известно, от добра добра не ищут.
Мелодия становилась громче, в голову будто закрался туман. Звуки пробивались сквозь него с огромной неохотой. Голова пошла кругом.
Но тут по блюдцу пошла серебристая рябь.
«Чудно как, – подумала я, – звуком рисует настоящее. Ай, молодец. Такого я ещё не видела».
Рябь исчезла, уступая место кромешной тьме. А потом и та медленно рассеялась, показывая аккуратную комнатку. Стол, стулья, лавка, очаг. Кругом травы. Разные, знакомые и неведомые. Кажется, даже ноздри защекотало от резкого растительного запаха.
Возле стола – тёмный силуэт. Хотя видно, что из окна идёт дневной свет, силуэт словно из тьмы вылит от и до. И такой… явно женский. Только вот чарами какими-то опутан-закрыт, что не рассмотришь ничего.
– Ну-ну, – донёсся вдруг низкий женский голос, – быстро ты. Хотя я даже заскучать успела.
Музыка прервалась.
Дивислав криво улыбнулся, будучи явно не в восторге от увиденного.
– Ну, ничего, уж как есть. Скажи-ка, милая, твоих ли рук дело – приворотный порошок?
Она рассмеялась, сухо так и неприятно. И в то же время горько. Васька впился мне когтями в плечо, весь туман мигом вылетел из головы. Я благодарно посмотрела на хранителя. Тот только моргнул, мол, всегда пожалуйста, обращайся, если что.
Дивислав в нашу сторону не смотрел. Всё его внимание было направлено на скрытую тьмой женщину.
– Так я тебе и скажу, Кощеевич, – жёстко ответила она. – У самого голова на плечах, вот и думай. А друг твой и вовсе позабыл про род свой честной и правила, так что поделом ему.
Кощеевич? Мы с Васькой переглянулись, я еле сдержала ухмылку. За спиной раздался двойной вздох – Тишка и Мишка тоже вовсю слушали наш разговор. Это как же? Кого в дом пустили и не увидели истинной сути? Ай-ай-ай.