− Учту. Слушай, а почему здесь так холодно?
− Ну, что ты такая нетерпеливая? Все−то тебя надо сразу знать, будто первый день живешь.
Анатабель внимательно взглянула на меня и многозначительным тоном произнесла:
− Чувствую я себя как−то странно. Будто у меня огромный провал в памяти.
− Это из−за препарата.
− Да, наверно, − нехотя согласилась Ан. – У тебя найдется что−нибудь поесть?
− Посмотри на складе.
Анатабель кивнула.
− Не буди меня в течение трех часов, хорошо?
− Хорошо.
Подружка поднялась с кресла и, поплотнее закутавшись в одеяло, засеменила к выходу.
Воздух в отсеке уже прогрелся до пятнадцати градусов Цельсия. Мне дышалось легко, и дрожь постепенно прекратила пробирать тело. Чувствуя, как по нему растекается райское блаженство, я закрыла глаза, и уснула. Все же день выдался не из легких, и я порядком устала. А на Фейяре мне вовсе отдохнуть будет некогда.
− Лануф, проснись, − трясла меня за плечо Анатабель.
Я резко дернула головой, и открыла глаза.
− Лануф, − она снизила тон голоса до шепота, − на корабле кто−то есть…
− Ан, − усмехнулась я, − не говори чепухи. Я же просила не будить меня.
− Помню, помню… Но ты спишь уже девять часов.
− Что?
− Да, да. Просыпайся, я приготовила тебе ужин.
Одеяло, которым она заботливо укрыла меня, было таким теплым и мягким, что покидать уютное спальное гнездышко не хотелось.
Я взглянула на показания приборов. Точно я проспала ни много ни мало восемь часов сорок восемь минут. Но было такое чувство, будто я уснула только сейчас.
На соседнем столике, свободном от приборов, стоял разнос. Вместо тарелок, еда была разложена в емкости, в которых она хранилась.
− Извини, сервис здесь оставляет желать лучшего, − произнесла Анатабель, заметив мой взгляд, зацепившийся за то, что она назвала ужином.
Я повернула кресло, нажала кнопку автоматического движения, расположенную под подлокотником, и не спеша подкатила к столику.
− Лануф, я его видела… − заговорщическим тоном проговорила подружка, усаживаясь в свободное кресло, чтобы без помех наблюдать за мной.
Я была абсолютно уверена, что на корабле посторонних быть не может, и потому ее слова нисколько меня не встревожили. Больше меня интересовала еда. Выбор был скудным: муссы, каши, паштеты. Как−то неаппетитно выглядела эта консервированная еда, но в том, что она полезна и калорийна, я не сомневалась. И чему я очень обрадовалась так это горячему кофе.