Алексей не знал, как надо вести себя, когда исполняется мечта, и сожалел, что этому нигде не учат. Когда подъехало её такси, скрывая волнение, с достоинством открыл дверь и подал руку. Приняв букет роз, она улыбнулась так, будто перед ней был изысканный джентльмен и они были давно знакомы.
Одежда её была безукоризненна, под стать манерам. Лёгкий плащ был сшит так, что под ним лишь угадывались волнующие формы.
«Спасибо! – оценив букет, написала дама в блокноте. – А знаете ли вы, что роза – национальный символ Англии? В пятнадцатом веке была война Алой и Белой розы – королевских домов Ланкастера и Йорка».
– Вы изучали историю? – с любопытством взглянул он на неё.
«Да, – написала она, – в Кембридже, на историческом факультете».
– Так мы коллеги! – обрадовался он так, будто они учились в одном институте. Но она, задумавшись о чём-то своём, не оценила его бурных эмоций.
Они шли по аллее тенистого парка, и Алексей, забыв, о чём собирался её расспросить, всё говорил и говорил ей: о себе, о том, что его волновало прежде и что волнует сейчас. Он не мог сделать ни малейшей паузы, боясь, что, когда закончатся слова, она увидит все недостатки, которые он находит в себе. И когда он в изнеможении умолк, она написала в блокноте, почему не говорит вслух: она намеренно обходится без слов, используя древний способ накопления жизненных сил молчанием. «Это пробуждает необычайные возможности. Например, можно соединиться с сознанием другого человека и многое узнать о нём».
– Ну а что вы можете сказать обо мне? – осторожно поинтересовался он.
Она отошла от него на несколько шагов и сосредоточилась – ушла в себя. Через несколько минут она вернулась и открыла блокнот: «Вы стараетесь быть лучше, чем есть… Но неестественное достоинство не может быть прекрасным». Читая написанное, он больше не исправлял ошибок в русских словах, не употребляемых ею в той, английской жизни.
– Всему можно научиться, – мягко возразил он.
«Главные достоинства, – написала леди, – передаются по наследству».
– Но даже раб мечтает о прекрасной женщине…
«Но прекрасная женщина нуждается не в рабе, а в господине», – взглянув на него с сочувствием, написала дама.
– Но разве возможно не покориться той, в кого безумно влюблён?!
«Что мужчине невозможно обрести, не поступаясь достоинством, то ему заведомо не дано обрести».