– Я не говорил, что доволен достигнутым. Я сказал, что умею ценить то, что есть сегодня. А завтра я хочу большего.
– Я тоже хотела. Но неужели слишком многого?
– Возможно, ты хотела совсем не то, что тебе нужно.
– Что ты имеешь в виду?
– Неужели ты думаешь, что жила бы счастливо с этим чванливым графом, что отказался от тебя из-за наследства?
Я рассмеялась:
– А ведь ты прав.
***
Я отыскала Эойю, точнее, она отыскала меня в Граюнте. То был большой портовый город, древний, с полуразрушенными языческими храмами.
Она познакомила меня со своим братом Аламом, он как раз вернулся из похода. Очень большой, мощный, с серьгой в ухе и обритой наголо головой, повязанной пиратским платком. Рядом с ним мы с Эойей казались совсем малышками. Когда он не рявкал громовым голосом на команду и не пьянствовал с друзьями в трактире, Алам был добродушным и милым. Руки у него оказались удивительно ласковые.
Я осталась на его корабле. Думать ни о чем не хотелось, приятно было нежиться на солнышке и плавать в теплой морской воде. Эойя и Алам были прекрасными ныряльщиками, и я старалась от них не отстать. Настроение мое не смогла испортить даже весть о том, что Филипп д’Олоне женился на бывшей фаворитке короля, Камилле, графине Глейнер.
Но всему приходит конец, рано или поздно. Следом пришли вести о прибытии его величества с новой королевой, и нам с Эойей надлежало отправляться в столицу, на торжественную встречу молодой королевской четы.
Та осень хорошо мне запомнилась. В столице прошли сначала празднества по случаю приезда королевы Целестины, потом ее коронация. Людям молодая королева понравилась, она часто улыбалась и любила танцевать. Король мало изменился, лишь иногда носил чернопантерское платье, видимо, из уважения к жене и ее подданным.
Та осень оказалась богатой на свадьбы: канцлер Монтиньяк выдал дочь замуж за графа Бертео, дон Алонсо, наконец, обвенчался с младшей графиней Иерра, своей невестой, а Вильруа соединил руку и сердце с Анриеттой, герцогиней Граэр. Последнему браку многие поражались и шутили, что без колдовства здесь не обошлось. А за мной с завидной настойчивостью ухаживал дон Диего.
Еще я постоянно чувствовала на себе его взгляд. Взгляд короля. На праздники я сшила себе много новых платьев, я знала, что красива, на зависть всем своим недоброжелателям. Этот мужской взгляд был настолько красноречивым, что молва снова окрестила меня королевской любовницей задолго до того, как это на самом деле произошло.