– Интересно, какая она?
После того, как Шэрен сообщила, что Брендон будет не один, этот вопрос часто занимал ее. Ее разъедало любопытство: очень уж хотелось взглянуть на женщину, приручившую самого неисправимого кобеля Нью-Йорка. По словам Шэрен, они давно знакомы – их родители крепко дружат, – но все равно она была удивлена не меньше самой Трейси, когда Брендон объявил о том, что праздники проведет с Наташей. Она уже ждала его в Аспене. Ждала в компании четы Стеклеров – именитых родителей.
– Ужасное имя, – пробурчала вслух Трейси, потом громко вздохнула – имя-то красивое. Она встала, снова наполнила чашку и замерла, прислушиваясь: шаги, тихо щелкнула дверь, и вошел Брендон.
– Наконец-то! Я уже подумала, что ты уехал без меня.
Он подошел ближе, на ходу снимая перчатки. От Брендона словно исходил стылый пар, Трейси даже повела голым плечом, зябко дрогнув и вручив ему дымящуюся кружку.
– Дорога свободна. – Брендон сделал глоток и обхватил пальцами белый фарфор, согревая руки и пряча щербатые улыбки снеговиков.
– Мы можем ехать?
Он поставил на подоконник кружку, бросая настороженные взгляды в окно.
– Ехать сейчас неразумно. Лучше утром.
– А как же имбирные пряники, шампанское и подарки? – тихо спросила Трейси.
– Все, что хочешь, – Брендон мягко привлек ее к себе и обнял за талию. – Сегодня волшебная ночь, и я надеюсь на чудеса.
– Где ты был? – Она положила руки ему на грудь, чуть сминая плотную ткань куртки.
– Махал лопатой. – Трейси изумленно подняла брови. – Помогал Эрлу чистить дорожки.
– Полегчало? – Она потянула замок, освобождая его и себя от холода пуховика.
– Нет, – вкрадчиво прошептал он, одной рукой прижимая к себе Трейси, другую выдергивая из куртки.
– Брендон, мы не должны…
– Должны. – Он провел кончиками пальцев по обнаженному плечу, затем откровенно спросил: – Неужели ты никогда не думала, как это может быть между нами?
– Нет.
– Лгунья.
– Ну, может, раз или два, – уклончиво проговорила Трейси.
– А я три или четыре, – пошутил Брендон, вызывая на ее губах улыбку. Он видел: в каре-зеленых глазах еще отражалось сомнение и протест, а вот тело сдалось. Она позволила их бедрам соприкоснуться и чаще задышала, ощутив его готовность начать их праздник.
Брендон невесомыми, легкими поцелуями ласкал ее плечо и шею, задирая свитер и нежно поглаживая плоский живот.