Еще мы в те дни обсуждали проблему сирийских беженцев. Начиная с 2011 года к берегам Кипра несколько раз в неделю прибывают лодки с все новыми беженцами.
Многие попадают на остров в буквальном смысле слова босиком. Мы обсуждали варианты помощи – можно централизованно собирать одежду, обувь и предметы первой необходимости, канцтовары и игрушки для детей, потом отвозить в лагерь, где живут беженцы.
Мне очень импонировала его отзывчивость и желание помочь – мы, журналисты, имеем возможность обращаться сразу к большому количеству людей, грех не использовать это в благих целях.
Обычно он звонил мне по вечерам, когда я ехала домой с работы по темной трассе. Я надевала наушники, и полтора часа в пути пролетали незаметно. Обсуждать идеи и планы с ним было интересно.
В остальном Спирос был тосклив, как кладбищенская калитка, и большей частью ныл, жаловался на одиночество и говорил, что никто его не любит, кроме собачки Сисси. И когда он возвращается с работы, дома его встречает холод и пустота. Я не знала, чем я могу помочь этому кричащему одиночеству.
За 2-3 недели знакомства нам так и не удалось встретиться – у него не было времени вечером, а у меня не было времени по его графику.
Приближалось Рождество. На работе намечался грандиозный корпоратив в пафосном месте с популярными певцами из-за границы. Девочки-коллеги обсуждали наряды и прически, а я с грустью думала, что буду одна на этом празднике жизни.
Я наудачу спросила Спироса, не хочет ли он быть моим «плюс один» на рождественской вечеринке.
Он согласился, хохотнув при этом: «И чтобы нам ночью не тащиться обратно из Лимассола, останемся в отеле». Я восприняла это как шутку – ведь мы ни разу не виделись.
Но как же будет круто завалиться на корпоратив не с каким-нибудь унылым бухгалтером, а со знаменитостью. У начальства отвиснет челюсть, девочки-коллеги умрут от зависти.
Приближалась дата Икс. И если с платьем все было более-менее ясно – надену сине-голубое Миссони, в нем у меня модельная фигура, то унылая внешность усталого вечно невысыпающегося трудоголика требовала немедленного вмешательства профессионалов.
В салоне мне покрасили волосы – темные корни, светлые концы. Омбре. Получилось классно.
Еще я сходила к косметологу. После всех этих французских пенок с фруктовыми кислотами, космических японских пилингов и кислородных масок мой вид перестал внушать опасения, что скоро мне тоже понадобится трансплантация органов.