– Так вот, Шура, через две недели весь к вашим услугам, а пока без меня никуда не ходите… Не отнимайте у меня возможности быть вашим гидом… Обойдем прежде всего музей Александра III, Эрмитаж… и…
– Женюшка, – касаясь его рукава худенькой сухой рукой, шепнула Анна Ильинична Струкова студенту, – на пару слов, Женюшка, – и отвела его в сторону.
– Послушай, друг мой, на тебя вся надежда… Я знаю, как ты относишься к нашей девочке и вот, какое тебе за это от меня спасибо… – Тут голос Струковой дрогнул и оборвался, и две крупные слезы повисли и неё на ресницах… – Не даром мы с твоей мамой мечтали, планы строили, небось, сам знаешь какие. С детства вы вместе растете и, кажется мне, крепко привязались друг к другу… Так вот, если ты, действительно сильно любишь мою Шуру, будь снисходителен к ее недостаткам, ведь наша Шура добрая, благородная девочка, и если и легкомысленная немного, то это не такой уж и грех в сущности… Но и легкомысленность ее может бед наделать. Так что ты и помоги ей советом, как старший. Тебе уже двадцать два года, ты опытнее, умнее. Скажи ей на прощание чего там опасаться надо в столице, кого сторониться и вообще… Ты уже прожил год в Петрограде, изучил его достаточно, так вразуми теперь и ее – нашу детку.
– Не беспокойтесь Анна Ильинична, – мягко возразил Евгений Николаевич, – я уже обо всем переговорил с Шурой, и она дала мне слово не предпринимать ничего серьезного, не посоветовавшись со мной. Это решено.
Он хотел прибавить еще что-то, но тут прозвучал второй звонок, и все засуетились и заговорили сразу.
– Чулки светлые у тебя вместе с платками покладены, Шуринька… Да платки-то не растеряй… Новые ведь… И банку-то с вишеньем не разбей ненароком, – волнуясь наказывала няня.
– Когда в цирк попадешь, афишу не выбрасывай, мне пришли в письме непременно, – перекрикивал старушку Лева.
– Пиши почаще, Шура, не ленись, – шепнула Нюта, – не то наши старички, сама знаешь, как волноваться будут.
– Ну, с Богом… Садись в вагон, Евгений тебя проводит до места, одна-то не протеснишься – и обняв еще раз дочь, Струков легонько подтолкнул ее к вагонной площадке.
Но тут к Шуре кинулась Анна Ильинична и еще раз прижала ее к своей груди:
– Молись Богу, Шурочка, детка моя дорогая, не забывай каждый день молиться, и Царица Небесная оградит тебя от всего дурного. Ну, Господь с тобою, иди…