Несколько дней я ждала, но ничего не приходило. Я почти забыла об этом сайте, уверившись окончательно, что ничего бесплатного в жизни не бывает. Но именно сегодня снова вспомнила. К моему разочарованию, мне так никто и не ответил. Я просмотрела другие письма, хлопнула крышкой ноутбука и пошла пить чай.
В час дня с моря пришёл сильный ливень. Налетел ураганный ветер, растрепав верхушки пальм, сметая первые опавшие листья, раскачивая провода. В открытые окна ворвались осенняя прохлада и резкий запах грозы. Я задёрнула плотные шторы и вернулась в постель, укрылась одеялом и уснула.
Меня разбудил звонок. Это была моя подруга Карина. Она рыдала в трубку, а я, ещё окончательно не проснувшись, не могла понять, что случилось.
– Лизка, он всё узнал, мне теперь конец! – Карина говорила шёпотом, но по голосу я поняла: подруга близка к истерике. – Он меня убьёт или отправит в Армению. Мне нужно бежать!
– Кто узнал, о чём?
– Отец, – она замолчала. – Кто-то нас видел вместе.
– Карина, да объясни ты, я не понимаю, что он видел? – я села и спустила ноги на пол.
– Меня и Артура, – она громко всхлипнула.
С Кариной мы дружили с детства. Как и мне, ей недавно исполнилось девятнадцать, но, несмотря на это, строгий отец всё ещё считал её несмышлёным ребёнком и не разрешал встречаться с парнями. После окончания колледжа она устроилась работать в ресторан официанткой, где познакомилась с тридцатилетним Артуром, и у них закрутился бурный роман. Отец Карины никогда не одобрил бы этих отношения, потому она скрывала их, но, видно, тайнам пришёл конец.
– Блин, и что теперь будет?
– Не знаю, Лиз. Я ничего не знаю больше о будущем, – она плакала уже в голос, и я попробовала её успокоить.
– Погоди, неужели, всё не так плохо? Артур же обещал жениться, разве твой отец не желает тебе счастья? Может, надо подождать немного, он успокоится и примет Артура? Ты где сама? Дома?
– Нет, – она всхлипнула, замолчала, и я решила, что больше ничего не услышу, но она продолжила, окончательно перейдя на шёпот. – Я схватила сумку и убежала из дома, сейчас прячусь в подъезде пятиэтажки, на верхнем этаже, и здесь мне не нравится.
Она закашлялась, а после сказала то, от чего я похолодела:
– Всё плохо, я не думаю, что когда-нибудь вернусь домой. Отец меня избил. Он выламывал мне руки, называл шлюхой и грозился выдать замуж за своего друга в Армении, потому что такую порченую шалаву, как я, больше никто не возьмёт.