Правда, она не очень любит рассказывать о себе. Обычно в середине истории её захлёстывает тоска по ушедшим временам, на глаза наворачиваются слёзы, и оставшаяся часть рассказа тонет во всхлипываниях и вздохах.
Если бы не хорошая память папаши Мелка, его сыновья так никогда и не узнали бы легенду об ужасном пожаре. Это случилось давным-давно, спустя год после того, как закончилось великое плавание. Корабль окружили мостки, он врос в отмель и превратился в город на воде. Часть народца перебралась на берег, но остальным было жалко оставлять уютные, пахнущие приключениями и просмолённым деревом каюты. Малышка Гока жила тогда на самой верхней палубе. Может быть, она жила бы там и сейчас, если бы не случилась катастрофа. Однажды глубокой ночью в трюме треснул масляный светильник. Горящее масло растеклось по столу. Языки пламени взметнулись к потолку. Спустя мгновение коридоры окутал чёрный дым. Корабль наполнился криками. Из окон кают посыпались спасающиеся от огня жители.
Малышка Гока металась по палубе, которая временами скрывалась в языках пламени, и звала на помощь. Испуганные зверюшки бегали около пылающего корабля, тихо поскуливая от страха и беспомощности.
Если бы не Норк Дубосек, никто бы в Приозёрном лесу так и не отведал знаменитого Гокиного пирога и не услышал ни одной её истории. Поочерёдно вонзая два топора в борт корабля, он смело карабкался вверх. Когда Норк поднялся на мостик, малышка Гока была без сознания. Огонь уже подбирался к бархатной шкурке несчастного зверька. Он обвязал верёвкой малышку, спустил её вниз и следом скользнул сам. Это была самая любимая история Коля и Колки. И каждый раз, когда папаша Мелк её рассказывал, они слушали затаив дыхание.
Сказания старушки Гоки частенько начинались пышной фразой: «Однажды трижды прапрадед Бесстрашного Мелка…» Когда она произносила это, мамаша Мелк закатывала глаза и вполголоса говорила: «Не понимаю, почему, когда Гока рассказывает жуткую историю, в ней всегда участвуют наши предки? Почему разведчики, отставшие от корабля, оказываются мелками? Страшно и представить, что думали их родственники, пока эти непоседы целый год добирались до Приозёрного леса. Явиться домой, когда тебя уже перестали оплакивать… По-моему, это верх невоспитанности».
Коль и Колки совершенно не разделяли её возмущения. Они бы всё отдали за возможность перенестись в те времена. В их воображении герои легенд оживали, и не прадед папаши Мелка изгонял огромного моркла из норы старейшины, а сами они, держа факел перед собой, сжимая острый меч, шли в звенящую темноту…