«Дортуар младшего класса».
Костлявые пальцы госпожи Бранд, по-прежнему цепкими клещами впивались в руку Южаночки. Последняя попробовала сделать усилие освободиться, но увы! Это не помогло. Клещи вцепились сильнее. Потеряв всякое терпение девочка, вышла, наконец, из себя и резко проговорила, изо всех сил дернув рукой:
– Да отпустите же, меня наконец… Я не баран которого тащат насильно!
– Ты не баран, а глупая, дерзкая девчонка, которую следует примерно наказать! – задыхаясь от гнева, прошипела госпожа Бранд и широко распахнув дверь, втолкнула в нее Южаночку.
Девочка очутилась на пороге длинной комнаты, слабо освещенной зеленоватым светом ночника. Здесь стояло около сорока кроватей, уставленных четырьмя правильными рядами. На каждой из них лежала спящая фигурка, в белой кофточке, и таком же чепце.
Что это были за фигурки, Южаночка не успела хорошенько разглядеть, так как едва она очутилась в дортуаре, как Эмилия Федоровна схватила ее за плечи, подтащила к смутно белевшейся в полумраке печке и, толкнув девочку лицом в угол, между стеной и печкой, прошептала со злостью:
– Наконец-то я добралась до тебя, скверная, дерзкая девчонка! Я буду наказывать тебя до тех пор, пока ты окончательно не исправишься. Поняла? Не изволь же выходить из угла до тех пор, пока я не приду за тобой, – и потрясая своим костлявым пальцем над черненькой головкой, Южаночки Эмилия Федоровна, уже окончательно расстроенная и негодующая, вышла из дортуара.
Глава VII
Песенка пробуждения
Южаночка осталась одна.
Лишь только госпожа Бранд скрылась, девочка стремительно повернулась лицом к белым фигуркам, всячески стараясь в полумраке разглядеть их. Оказалось что это были спящие девочки, приблизительно одного возраста с ней.
Ина обладала горячим, пылким воображением. В детстве она со страстным увлечением слушала сказки, которые ей рассказывали покойные родители, няньки и ее верные друзья-солдатики.
Особенно, запала ей в душу одна из них, в которой двенадцать спящих царевен, зачарованных злой колдуньей, просыпаются от песенки молодого пастушка, явившегося в темное подземелье Бабы-Яги.
И сейчас при виде темной огромной комнаты и стольких спящих девочек, эта сказка неожиданно пришла на память Ине.
И веселая шаловливая мысль в тот же миг толкнулась в ее головку.
– Уж не разыграть ли ей, Ине, роль освободителя-пастушка?