(Основным содержанием ее души в те далекие дни была нежность – неосознанная, бледнорозовая, цвета незрелого арбуза нежность, однажды, еще давно, еще в домашней, она разрезала бутон розы и увидела именно ее – ей показалось, как поцелуем потянулись из цветка бледные естественные губы… У Анжелы на все был цвет, преимущественно искаженный, но нежность ее случилась действительно алой…)
Это началось на следующий день. Всю ночь ей казалось, что где-то жужжит издыхающая муха. Анжела вставала, пытаясь по слуху найти насекомое, но звук, доселе живший в комнате, пройдя сквозь стену, оказывался на улице, и вдруг Анжела поняла, что это лает собака, здесь немыслимая… Анжела стонала, прижавшись лбом к стеклу, чувствуя его холод, потом вдруг увидела себя спящей, тут же проснулась, шагнула к окну и т. д. – все это повторялось несколько раз за ночь, причем, Мышь иногда исчезала из своей постели, вероятно, выходила, или же просто жила не во всех фазах сна; утром в таящей темноте Анжела увидела ее окончательно: девушка лежала навзничь, одеяло сползло до пупка, рубашка до того же места задралась. Мышь светилась.
Анжела протерла глаза и посмотрела на Мышь протертыми. Ее тело было опушено бледноголубым сиянием, будто поросло плесенью, под одеялом были видны ее лунные ноги. Анжела нашарила на столе стакан и выплеснула в рот остатки чая; общага в этот час еще спала, Анжела сидела за столом, подперев голову рукою, спиной к светящейся деве. Убедившись, что прошло довольно много времени (хотя в настоящем сне проверки бы не потребовалось) Анжела оглянулась. Мышь сгорала бледным светом луны. Анжела подошла к ней, толкнула в плечо, светящаяся дева мгновенно проснулась, мгновенно погаснув.
В лифте Анжела случайно оказалась с Мэлором – его голова была окружена легким серебряным нимбом. В зеркале она увидела свою корону, также серебряную, и охнула. Мэлор поддержал ее под локоть. Его пальцы отчетливо дрожали.
По улице она шла не подымая глаз, почти не слушая Мэлора, в аудитории на лекции она чуть не закричала, когда сощурившись подняла глаза к доске. Некоторые головы светились, их ауры (Анжела вспомнила это слово) слегка заострялись кверху, что делало их похожими на разноцветные новогодние свечи.
Со второй пары Анжела ушла и, осторожно двигаясь по улицам, во все глаза смотрела на людей. Светились все до единого, многие выпускали длинные столбы пламени, которые двигались вместе с людьми, легко, как лучи фонарика в тумане. Иногда тела выбрасывали мерцающие огненные шары, стрелы, собственные огненные повторения, и те отлетали, размахивая руками, превращаясь в чистое пламя.