Ротор уже не падал – падала вся стрела. Ее опускали на предельной скорости, древние тросы визжали и рвались, стрела тряслась, металл дрожал и ломался. До пелены огня оставалось несколько метров, жар становился нестерпимым, черный вонючий дым ел глаза.
Тем временем, одной рукой хватаясь за что попало, чтобы не свалиться в ревущее чрево пожара, я сунул другую в перчатку на поясе. Открыв контейнер, вытащил буроватый комок слизи, ляпнул на шов, крепящий стенки ковша к ободу ротора. Слизь раскалилась, поползла вдоль шва, – и металл потек, реагируя с артефактом. Я шлепнул еще один комок на то же крепление, но дальше, затем кое-как, с трудом балансируя на танцующих под ногами дугах, перебрался к противоположной стене и закрепил два оставшихся артефакта там. Это была безумная, самоубийственная идея – но это наш единственный шанс.
Даже один человек может раскачать автомобиль весом полторы тонны. Да, ротор весил больше – но ведь и нас получалось суммарно на триста пятьдесят кило. Огромное колесо поддалось, тем более оно держалось буквально на соплях. Диск качнулся вбок. Завис на долгое, изматывающее душу мгновение, затем, хрустнув осью, качнулся в другую сторону, увеличив амплитуду.
– Залезайте! – крикнул я, давая Пригоршне руку. – И держитесь!!!
Стрела опускалась, скрипя и качаясь. Диск ротора пошел обратно, скрежеща выламывающейся осью. «Резаки» доедали металл по шву. Получится или нет? Счет шел уже на доли мгновения, самые высокие языки пламени лизнули нижнюю часть ковша.
Ротор завис в верхней части амплитуды качения. Инерция бросила ковш вперед, последние нити жидкого металла, еще соединяющие ковш и диск, порвались – и мы полетели в стальной чаше прямо в пасть трамплину.
Волосы вспыхнули искрами, одежда затлела, когда мы пропахали верхний слой пламени. А затем жесткий удар снизу, как пинок гигантского великана, отправил нас в новый полет.
Я не рассчитывал на такое везение, хотя и надеялся, что нас забросит на обрыв. Ковш зубцами врезался в угольную стену в полутора метрах под поверхностью и застрял. В момент приземления меня бросило на стенку ковша, и я так щелкнул зубами, что чуть не поломал. Челюсти заныли, голова гудела. Плохо соображая, с трудом дыша обожженными легкими, я полез вверх. Уголь крошился вокруг зубцов, и ковш выламывался из обрыва.