Но, похоже, они были слишком заняты. Вытерев лоб, он рванул в лес, благо, было до него метров десять. Прижался к сосновому стволу, посмотрел на темный силуэт дома, послушал похрюкиванье насыщающихся тварей. Здесь, если кто нападет, можно на дерево залезть и переждать. Только вряд ли поможет: если это кошмар, то воспаленное сознание сочинит тварей, которые будут атаковать и с воздуха.
Игарт убедился, что погони нет, и потрусил в чащу, вздрагивая от каждого звука. Сначала его гнал вперед страх перед плотоядными псевдосвиньями, потом их чавканье поглотил шорох спящего леса, и Игарт сбавил темп.
Передвигаясь со скоростью черепахи, он замирал, едва ему чудилось движение в черноте ночи. Лес дышал: выдох – сырой и теплый ветер зашелестел тонкими ветвями, вдох – воздух потек назад, прохладный, свежий, зазвенели сосновые иглы. Вдох – выдох – вдох. Лес смотрел глазами мышей, чуть слышно шуршащих опавшей хвоей, выглядывал из глаз мелких хищников, притаившихся в норах и за кочками. Игарту казалось, что этот лес – огромный метаорганизм, который присматривается к нему, как к диковинному насекомому, решая, принять его или отторгнуть. А так же принюхивается, ощупывает ветвями кустов и остроконечными стеблями травы.
Отголоски памяти кричали, что здесь все неправильно. Игарт пытался ухватить их, вытрясти, как должно быть правильно, но они ускользали угрями и зарывались в черноту. Он, конечно, бывал в ночном лесу и раньше. Только – в совершенно другом лесу. Без непонятных монстров и хищных свиней…
Сон? Но до чего же реальны ощущения! Скорее бы проснуться!
По лесу прокатился волчий вой. Игарт усмехнулся, поймав себя на мысли, что подсознание генерирует вполне логичные образы. Снится лес, значит, нужно туда кабанов, волков… Что еще? Избушку на курьих ножках? Змея Горыныча?
Волк завыл ближе. Игарт присел за папоротником и уставился на вырубку, поросшую молодыми соснами. Темным-темно, видны только очертания деревьев – серебристо-черная щетинистая линия. Вот колышутся щетки сосновых верхушек, и появляется морда. Вроде, волчья… Или песья? Точно – бультерьер. Приземистый, узкоглазый… Стоп! А глазок-то у него и нет.
Игарт сглотнул, выхватил нож… то есть ножик, и приготовился взбираться на сосновый ствол, потому что пес был не один. Стая. Как минимум, три твари. Они наступали единым фронтом, шумно втягивая воздух. Учуяли, сволочи.