Убедившись, что все идет спокойно, Сергей вышел за дверь. За окнами палатки уже стояла темнота. До восхода луны оставалось с полчаса, не больше. Ветер почти стих. С разных склонов долины, перекрывая шум речного потока, перекликались две совы. Истосковавшийся за зиму по природе и измученный городской суетой, Сергей с наслаждением втянул в себя такой знакомый и волнующий запах ночного леса. «Ладно, кипиша сегодня, похоже, не будет. Еще часок посидим и спать!», – заключил он, сходил в свою палатку и развел водой еще одну порцию спирта.
– Все здесь лечатся, не пьют, разливай, пока дают! – Сергей выставил бутылку на стол и сел сбоку на лавку. Выпить они не успели.
Маркелыч, ни слова не говоря, спокойно поднялся, вытряхнул оставшийся кусок хлеба из большой эмалированной миски на стол и резко, с нахлестом от себя, рубанул ее краем сидевшего напротив Данилыча. Тот заорал, схватившись за лицо и разбрызгивая кровь, вскочил, споткнулся об лавку и упал возле железной печки. За какое-то мгновение Маркелыч перелетел через стол и принялся с остервенением бить лежащего Данилыча подхваченным с пола поленом по голове, периодически добавляя к экзекуции яростные пинки и что-то нечленораздельное крича. Избиваемый тонко визжал от ужаса, ужом отползая в сторону и заслоняясь руками от града ударов. Студент Женька сориентировался быстрее всех, подскочил, обхватил сзади зачинщика драки и, сделав подкат, свалился с ним на землю. Подоспевшие Сергей со Степанычем помогли скрутить и утихомирить возмутителя спокойствия.
Данилыч, утерев рукавом с лица кровь, приподнялся, встал на четвереньки и таким способом спрятался в углу за сундуком. По пути он жалобно подвывал и всхлипывал:
– Да не я это… Да я же разве мог, Иван? Да никогда! Это же кто-то из второй роты!
Народ столпился вокруг. Никто ничего не понимал. Таисия Ивановна охала и ахала, причитая: «Да как же так-то? Да что же это такое? Убил же, совсем убил!» Маркелыч рычал от ярости, пытаясь вырваться и окончательно добить Данилыча. Все его некрупное тело переполняла настоящая злоба. Глаза были бешеными. С трудом удалось утащить Маркелыча в другую палатку, к техникам.
– Да я же ж, тоже не сразу Ваську-то, эту гниду, узнал! Столько лет прошло… Вот тварь!! И живет ведь – как ни в чем не бывало! Да такую мразь к стенке сразу надо ставить!!