* * *
Вспышка легочной, Монголия, двадцать лет назад…
Фельдшер оказался маленьким, сухощавым и сильно стесняющимся от внимания стольких людей. Начальник противочумной станции что-то произнес по-монгольски и перевел для меня:
– Я сказал ему, чтобы он все рассказывал, как можно подробнее. Что нам надо, все-таки, разобраться – почему он заболел!
Мы находились в медицинском пункте сомона (района) одного из южных аймаков Монголии, расположенного на границе пустыни Гоби и высоких горных хребтов Монгольского Алтая. Кроме фельдшера, меня (прикомандированного советского специалиста) и начальника станции, в помещении находился еще один монгольский врач – эпидемиолог из аймачного центра и глава местной администрации, желающий выяснить – все ли правильно делается с работой по чуме в его сомоне. Фельдшер все подробно изложил и показал – как поминутно развивались события.
Здание было сделано из самана (глины пополам с соломой с добавлением навоза), почти квадратной формы, примерно пять на пять метров. Посередине находилась такая же саманная стена, делящее медпункт на две части. Стол фельдшера располагался прямо напротив входной двери в дальнем конце комнаты. Справа от входа присутствовала еще одна дверь, ведущая в соседнюю комнату с двумя застеленными койками – изолятор для больных.
Сбоку от стола стоял шкаф с медикаментами, укладками для экстренных выездов, противочумными халатами и всем остальным, необходимым для работы. На тумбочке в самом углу видна была электроплитка, алюминиевый чайник и открытая коробка с мелким печеньем. С другой стороны стола имелось единственное в комнате, но большое окно.
Со слов фельдшера, в тот день он, сидя за столом, занимался заполнением журналов. В дверь зашел человек, по виду – скотовод. Выглядел пьяным, с красным лицом. Он, сильно кашлял, с трудом держался на ногах и разговаривал сбивчиво, не всегда сразу понимая – о чем его спрашивают. Фельдшер с первого взгляда заподозрил чуму и спросил – не охотился ли тот недавно на тарбагана?
Последовал ответ, что да, четыре дня назад в горах он подстрелил тарбагана, приготовил и съел. Позавчера он вернулся в свою юрту, а на следующий день заболел. Сегодня едва смог доехать до сомона, очень плохо себя чувствовал. Дома осталась жена с тремя детьми. Рядом стоит юрта его брата, там двое взрослых и двое детей. Этот разговор у них длился не более двух-трех минут.