Искали несколько дней… Безрезультатно… Вызвали вертолет! Одного обнаружили аж за пределами района работ партии, шагал непонятно куда… Второго нашли случайно недалеко от лагеря партии, он прятался в кустах стланика и говорил: – Какие-то солдаты вокруг, танки… Это он о искавших его, они же в зеленом, а танки – это вездеходы… Короче, «крыша» у парня поехала… Отправили в больницу, в психушку…
У моего «крыша» поехать не могла – мозгов-то нет.
Сначала мы прошли вверх по тропе несколько километров и выйдя к реке, прошли по косам к лагерю. Нигде никаких следов. Периодически я бил по рельсе…
Где же он?
На второй день пошли по тропе вниз по реке до развилки, поднялись по правой составляющей и вернулись к лагерю по склону, огибая его, ища следы и периодически крича:
– Э-э-ге-гей!.. Э-э-ге-гей!..
Ни звука в ответ… Если с ним что-то случилось и он лежит и не может двинуться, можно пройти в ста метрах и ничего не заметить… В месте спуска от тропы к речке я повесил на кустах белые шламовые мешочки с записками, что здесь надо спускаться к речке. Надо бы было это сразу сделать, но ведь всего два маршрута было запланировано… «Знать бы, где упадешь, соломки бы подстелил…» – говорится в поговорке.
У одной сотрудницы нашей экспедиции года два назад пропал в одиночном маршруте сын, работающий в Нюрбинской экспедиции. Там еще практиковались одиночные маршруты, как в 50-е годы. У нас они были строго запрещены. Его искали, но так и не нашли…
Вечером попытался выйти на связь, чтобы вызвать «аварийно-спасательный», но по рации шли сплошные разряды – было «непрохождение…»
Утром третьего дня, как он пропал, решили подняться на склон на вершину сопки и попытаться сверху рассмотреть местность – может заметим хоть что-нибудь, хоть какой-нибудь дымок…
Вода в речке поднялась. В болотниках ее было уже не перебродить и мы переправились на небольшой оранжевой резиновой лодке 300-ке. Подтянув ее на склон, мы полезли вверх по склону к вершине. На середине склона наткнулись на вездеходный след, пересекающий склон наискось и уходящий от реки по направлению к ее правой составляющей. Я даже разглядел его на аэрофотоснимке. Поднявшись к вершине сопки мы оказались в таком же лесу, как и на склоне и я залез на лиственницу повыше. Сплошное зеленое «море» и никаких признаков дыма.