Истоки английского сонeта. Сонeтный двор - страница 11

Шрифт

Интервал

Под внешний отпустив любовь контроль.

Неутолённые до сей поры желанья

Испытывают странную вину;

Быть может, я на святость посягну,

Но повод явно слаб для расставанья:

Доверчивость в надеждах – не порок;

Расстались – значит, сохранить не смог.

Среда, 8 июля 2020 г.

Оригинальный текст «My heart I gave thee»

My heart I gave thee, not to do it pain;

But to preserve, it was to thee taken.

I served thee, not to be forsaken,

But that I should be rewarded again.

I was content thy servant to remain

But not to be paid under this fashion.

Now since in thee is none other reason,

Displease thee not if that I do refrain,

Unsatiate of my woe and thy desire,

Assured by craft to excuse thy fault.

But since it please thee to feign a default,

Farewell, I say, parting from the fire:

For he that believeth bearing in hand,

Plougheth in water and soweth in the sand.

Томас Уайт – хронологически первый сонетист Англии

Томас Уайт общепринято считается первым (хронологически) сонетистом Англии. Он отправился в путешествие в Испанию и в Италию – рискованное предприятие по тем временам из-за противостояния корон, а вернулся оттуда обогащённый новым для Англии слогом и формой – сонетом. Первые его сонеты строились строго в форме итальянского сонета Петрарки и подражали итальянцу, но вскоре он невольно перешёл на новую формулу сонета, заложив основу английского сонета: ABBA – ACCA – DEED – FF. Содержание сонетов оставалось вполне традиционным для испанского или итальянского сонета, но начало было положено. Всего Уайт написал 32 сонета и много других поэтических работ, благодаря которым и прославился, войдя в английскую литературу, но был и остаётся первым. Его дело вскоре продолжит Генри Ховард, граф Суррей, которому суждено было стать основоположником елизаветинского сонета, прожив всего 30 лет. Именно его форму перенял Шекспир, которому ошибочно приписывают первенство в создании нового стиля.

Любовь напрасная / Who so list to hounte

Когда б охотился, то знал, где встретить лань,

Но для себя, увы, я больше не смогу.

Я от тщеславных мук себя поберегу

Средь тех, кто после всех к концу попал.

Но ни за что мой ум не вытравит изъян;

И, думать запретив о лани, стерегу

И следом, голову теряя, я бегу,

Хоть знаю: ветер не поймать сетями.

Охотники, оставьте все сомненья:

Как мой напрасен, будет ваш напрасным труд.

Следующая страница