Эти правила сучьи, законы игры?
Я к себе снисхождения, видит Бог, не прошу,
Но в процессе падения всё же скажу:
Как стяжать было тварную высоту светосил
Между скверной и кармою, в разборках мессий?
Как стезю было некую взять в ристалище том
Между Буддой и Меккою, Зороастром, Христом?..
Разве с Господом спорю я? Разве с дьяволом тщусь?
Это их территория. Тварь так тварь. Опрощусь.
Не терпя полумеры, жизнь ещё опростит,
Отвратит от химеры по имени стыд.
Двинусь тропкой нетрезвою, не вставай поперёк,
Я хороший!.. (В норе своей хорош и хорёк),
Буду пьянствовать, скуривая одну за другой,
Деградировать с курвою на дорогой,
На дешёвой земелюшке (Боже, прости),
Принесу свои меленькие в горсти
И скажу:
Не в предвечной обители,
Среди вечных времянок беда,
Поглядите же, победители,
Поглядите же, поглядите же,
Поглядите, волчары, сюда!..
***
Сирень за пыльным перегоном
Ломилась в окна с двух сторон,
И выползал с протяжным стоном
Состав на старенький перрон,
Где два дружка, устав до чёрта
От ласк дорожных, обнялись
С попутчицами, и девчонки,
Прощаясь, в чём-то им клялись.
Старухи продавали раков,
Совали в руки, торопя,
Крылечки высохших бараков
Купались в роскоши репья.
Отодвигалось всё, пылило…
Но и доныне – почему? —
Не знаю, всё стоит, как было,
В сухом, сиреневом дыму.