– Одни у нас по жизни соприкосновения. То половыми органами, то с людьми, что погибают где-то аж до рвоты в омерзении.
Полина посмеялась:
– Тем не менее у вас, пока вы живы, кожа хорошо. Этот Кремлёвский купол, словно вам душа. Толстяк тот ваша жизни и все мы так закончим. Сегодня в обществе мы живы, а потом нас просто всех прикончат.
– не знаю я. «Я слишком глуп это понять», – сказал Кирилл, – я лучше дальше буду созерцать реальный мир.
– Мы все в реальности и здесь о субъективности вопрос, но здесь ты тоже прав: не стоит вешать нос.
Мужчина мимо них прошёл. Он толстым был и смуглым, посылая взглядом им укор. Он созерцал пространство, что гробами людям стало. Он знал, что Гильгамеша движется для всех начало.
В трансляторах на небесах лежали все живыми в вечной смерти люди, но не снимали о том фильмы в Голливуде. Толстяк за толстяком на небе и земле так оставался мертвецом. Материи всё продавали, ядов производство идёт оптом.
Какая технология! Контейнерное производство! И пусть даже меня так осуждает общество!
Для холода, агонии и просто для иронии. Купи себе посовершенней пытки инструмент твоей Судьбы иронии.
И мода нарастала, а Гильгамеш проявлен: люди во путах гравитации как души мертвецами стали.
И прозябал их разум: мыслить тяжело. Им нужно только секс и всё… До них это дошло.
И унижения кошмар всех поразил: устроили им неизбежность размножения скота, чтоб вид себя не истребил.
Ведь при садизме даже люди умирают, а тут им сделали как АД: рожай насильно, но тебя я для услады унижаю.
И унижая умирали тоже там, так как своими силами решили наслаждаться этим там.
И Гильгамеш пространством сжатый вокруг тел только спасти живое от такого ужаса хотел.
Искусственный рефлекс адские мучения… Здесь только агония в преодолении спасение. Феномен этот – Гильгамеш. Живое умирать не может. Нет выживание, нет жизни, да и жить оно уже не может.
И в парадоксе проявляется в проклятье вера. И крови жаждут в суициде от отчаяния в вере. А мозг отказывает и идут параличи. А люди воют в крахе, что не спасены. Они спасением решили в вечности при Гильгамеше и остаться: там жить, там в страхе половыми органами, чтобы не покинуть это и соприкасаться.
А это гравитационное кривое проявление: с транслятора в них радиация им создаёт смятение. Они здесь вожделеют и не знают страха. Они от этого шизеют в боли жажды мук агонии и Ада. Они во суициде даже не жалеют, что мертвы. Им человеком больше только не рождаться бы.