Первый день в моей новой должности был таким насыщенным, что вечером я повалился спать, даже не выкупавшись. Мать тогда так и сказала: «Покойником от тебя, Сенечка, несёт». Ну, несёт – и что? Человек после рабочего дня ещё обязан стоять и намыливать? Если силы есть – да, а если нет? Всё равно завтра опять у станка стоять. Дома в тазиках много не намоешь. А в гримёрне нашей вода только холодная.
Но работа была хорошая, весёлая даже, но иногда нервная. Привезли как-то к нам одного: морда разбита, в башке пуля, материал ни к чёрту. А над душой четверо уголовников – натуральные такие лбины с лысыми черепушками. Вузица – это вам не Москва, тут всё ещё территорию люди делят. Сказали, чтобы, аки прынц, был к завтрашнему дню. Дню… На часах уже девять вечера. Промаялись мы с ним всю ночь. Пока дырку замазывали, пока раствор подбирали, пока накачивали «голубчика» двумя литрами, а то и больше. Тучная фигура, значительная. Меня трясло жутко: эти четверо так и просидели у нас в приёмной, и у всех по пушке. Вы вот сможете в таких нервных условиях работать? Дядя Вова мог, и мне налил тоже. Принц не принц, а мужик выглядел презентабельно. Это мы уже потом второй раз чуть от страху не обосрались, когда к нам через две недели милиция нагрянула, потребовала дать записи и расспрашивала о Шайталове Николае Петровиче. Местный авторитет, что ли? Чёрт его знает. Только менты все документы посмотрели, потребовали «жмуриков» всех показать, что были. Дураки: у нас неделю никто не лежит, поток приличный, хоть и город небольшой. А куда бы мы их девали, если бы одному «жмуру» на неделю хазу давали? Негде ему, «голубчику», лежать. В общем, дядя Вова отмазал нас. Я тогда от страха похудел на два кило за сутки. А дядя Вова отпаивал меня фирменной своей настойкой и говорил: «Не дрейф, Сеня, таких тут знаешь, сколько будет? Смерть, она рука об руку с криминалом всегда идёт».
В пятницу, когда народ особенно любит загулять, всегда нужно готовиться, потому что к субботе обязательно кто-то по дурости своей башку себе снесёт или разобьётся на машине, или постреляет, ну всякое может быть. Но сама пятница обычно тихая, сидишь себе, зашиваешь клиента, ватой его набиваешь, жиденькие волосёнки укладываешь, румяна ему накладываешь. Красавец, хоть в загс веди. В общем, самое лучшее время, а к ночи начинается: «Сенька! Завтра – двоих, и в воскресенье – один. Лица нет, придётся клеить». Вот эту заразу ненавижу. С лицами всегда тяжело работать, родственники же потом тебя самого загрызут и рядом с покойничком уложат.