. Альберт Аристархович ни слова не проронил, всё курил как-то нервно. А я гадал, что это с ним. Он же не такой человек, чтобы курить от нервов. Он был пижон и курил манерно, чтобы дамочки велись. И они велись. И хотя Альберту Аристарховичу пятьдесят пять стукнуло, он всё ещё был бодрым, подтянутым, моложавым, одним словом. После отпуска приезжал загорелый, это в нашу-то глушь. В общем, первый красавец, одно плохо – судмедэксперт. А туда идут люди специфические: циничные, иногда равнодушные, иногда вовсе психопаты, потому что натура сострадательная работать там не сможет. Сопьётся, вот как дядя Вова.
Мы вышли, потоптались на проходной. Я Палычу – охраннику нашему – сказал, что привезут к нам «голубчика» к обеду, а сам повёл Альберта Аристарховича в свои хоромы, которыми теперь всецело заведовал. Был у меня новый помощник, зелёный, как я, ещё больше пуганый, вечно у него руки дрожали. Я, кстати, Антона из своего же колледжа выцепил. Он только-только корочку свою получил. Работал больше на подхвате, «голубчиков» ему не доверял. Да он бы и не смог сам. На то, чтобы переквалифицироваться мазать мёртвые рожи с живых, время нужно. Мне, конечно, сильно знаний наставника моего не хватало. Иногда приходилось записи перечитывать. Лучше бы, конечно, было нанять медика какого, или химика, но симпатия к выпускникам Вузнического колледжа моды и дизайна имени Турхана Власовича Бодярова, победила.
– Чай будете? – спросил я Кручинского, включая электрический кофейник в розетку. В нём я всё кипятил. Даже яйца варил, бывало. Хорошая вещь.
– Владимир тебе должен был дневник оставить, – вместо ответа сказал Альберт Аристархович, по-хозяйски располагаясь за моим рабочим столом.
– Дневник? – не понял я… – А, записи об эфирах… Да, тетрадка такая убогая. У меня уже своя есть, – не без гордости ответил я.
Альберта Аристарховича мои слова привели в состояние странного помешательства. Он вскочил, подошёл ко мне и, схватив меня за грудки, как следует встряхнул.
– Выбросил? Ты что, дурак, её выбросил?! Отвечай!
– Да чего вы орёте, – сказал я спокойно, отталкивая его. – Не выбрасывал я ничего, всё в коробки, и в архив.
– Сейчас же иди в архив и найди её.
– Альберт Аристархович… – начал, было, я, желая его отчитать. – Вот люди, а? Приходят к другим на работу и отчитывают, за ниточки дёргать желают, чтоб я, значит, прыгал повыше, когда они мне команду дают…