На площади явился бесстрашно Николай,
Чтобы смутьянам смело лицо своё явить
И верные себе войска в тот час воодушевить.
Каховский императора мог запросто убить,
Но пулю роковую он в тело губернатора лишь предпочёл пустить.
Народ толпой собрался на бой тот поглядеть
И не сочувствовал царю на троне усидеть.
В тот день сознание царю вконец переменил
И революцию, и гвардию он крепко невзлюбил.
Когда не смог митрополит восставших укротить,
То Николай приказ отдал из пушек запалить.
Картечь восставших вмиг смела и бросила на лёд
И долго помнил Николай осколков тех полёт.
Солдаты под воду пошли на хрупком льду Невы,
Снег с неба сыпал и срывал под ним следы крови.
А Медный всадник-Пётр взирал на эту битву так-
Как будто на империю опять явился враг.
Полгода следствие в дворце сам Николай творил-
Одних казнить, других сослать тот суд постановил.
Их декабристами назвал учёный и поэт,
Но в жизни большинства людей их затерялся след.
Их вызов брошенный царю того перепугал
И революций и реформ противником он стал.
Когда родился Николай -он крупный телом был Правление Николая 1
И чин полковника грудным младенцем получил. 1825—1855 годы.
В пять лет лишился он отца, которого любил,
И помнил, кто его на троне погубил.
То, что не будет он царём- он знал наверняка
И лишь военная стезя его к себе влекла,
Но к государевым делам брат-царь его водил
И с русской армией поход к Парижу совершил.
Почти по всей Европе он широким шагом шёл
И в сумрачной Германии судьбу свою нашёл.
Дочь короля из Пруссии он в Петербург привёз
И Александра -первенца тот крепкий брак принёс.
Военным инженером он по образованью был
И технику железную он с детства полюбил.
Игрушка первая его- стальным ружьём была,
Дорога же железная при нём заведена.
Чтоб как машина умная работала страна
Инструкция на каждый случай им была дана.
Уставы все военные царь знал и исполнял,
Того же и от слуг своих всю жизнь он ожидал.
И революцию в страну он не желал впустить
И государство данное реформой не мутить,
А власть самодержавную законами крепить. Полое собрание законов
Хоть права крепостного несовершенство знал Российской империи 1830—1832 г.
Лишь государственных крестьян он под защиту взял,
Боролся с нерадивостью чиновников всю жизнь,
Но те менять привычки при нём не собрались
И уследить в стране за всем ему не удалось
И каждый думал о себе, как прежде завелось.