Дурак? Я ненавидел это слово, так как, после первой лежки в больнице меня друзья стали в шутку так называть. Сначала мне было все равно, что они так меня называли, но вскоре мне это надоело, и я стал ругаться с ними. Да, я понимал, что это было ради, как они говорят (Прикола) но шутка шуткой, а злость все росла. И тут я начал вспоминать вчерашний день отрывками. В память врезался момент, когда прозвучал тост с этим словом в мою сторону! Видимо из-за него я и сорвался.
Время тянулось, словно замороженная жвачка. И с течением этого времени я чувствовал, как хмель вчерашнего дня проходит и наступает тяжелое похмелье. Правду говорят, что с возрастом легкий бодун перерастает в абстинентный синдром, а это штука так бьет по здоровью, что хочется в петлю лезть. И с ним шутки лучше не шутить, многие здоровые люди, не выдержав такого, натеска, что только не делали, и в петлю лезли и в окно выходили. Некоторые подсаживались на болеутоляющие или наркотики. Вот и у меня, похоже, не простое похмелье…
Время подходило к восьми часам. Валентина Георгиевна сдавала смену не знакомой мне медсестре. Ну, может она будет ко мне снисходительна? Надо будет ее попросить снять вязки. Они начали о чем-то разговаривать и сдающая смену медсестра, указала на меня рукой и отрицательно покачала головой. Ясно… Не видать мне свободы как минимум до завтрака, а то хуже до обеда. Я отвернул голову к окну и смотрел, как на подоконнике с наружной стороны голуби клевали остатки крошек хлеба. И вдруг я услышал тонкий голос.
– Здравствуйте. Вы Кирилл? – Я взглянул в сторону говорящей девушки. Молодая, по всей видимости, не опытная медсестра сидела на том месте, где недавно был мой седовласый друг.
– Здравствуйте. Да это я.
– Как вы себя чувствуете?
– А как вы думаете? Как может себя чувствовать болеющий от дикого похмелья закованный в вязки человек? – Ответил я, и только потом подумал, зачем мне с ней портить отношения с первых слов… – Простите, не хотел грубить.
– Я понимаю. – Она сочувственно кивнула. – Вы знаете, где вы находитесь?
– Да. Я уже бывал в этой палате. – Сухо ответил я.
– Это хорошо. – Сказала она и тут же переменилась в лице. – Простите, ничего хорошего в этом нет, просто я пытаюсь начать разговор.
– Скажите, когда снимут эти оковы с меня? – С ноткой горечи спросил я.