?», как бы сказал старый приятель Рима, попади он прямо сейчас сюда. Но самому юноше было понятно, что зал гремлина, как и остальная квартира, в свое время был придуман и обставлен другим жителем. Вроде как, по словам отца, два владельца назад тут жил пожилой аристократ. Оно и не удивительно – тонкий, сравнительно богатый вкус бросался в зале и утихал, как только кто-либо из зала. В отличие от комнаты родителей и Рима, в парадной гостиной ты чувствуешь себя не просто человеком, а персонажем пьесы, отыгрывающего роль на сцене театра.
Пересекая коридор, Рим толкнул дверь вперед и вошел в свою комнату. Свет ослепил юношу лишь на какое-то мгновение. Чуть позже шторы в комнате сомкнулись, не дойдя друг до друга пары сантиметров. В черный портфель со стола полетели книжки и тетрадки. Выходная одежда Рима за минуту сменилась на учебную: белая рубашка, коричневые брюки с черными, широкими подтяжками. Поверх коричневый костюм, на тон темнее. Он глянул на себя целиком в зеркало, выйдя обратно в коридор. К одежде, на нем присутствующей, вопросов не было. В это время на голове творился бардак – прическа, обычно уложенная, торчащая кудряшками, точно черный одуванчик, превратилось в птичье гнездо, стянувшееся набекрень, вот-вот готовое упасть с макушки дерева. «Дерьмо», – процедил через зубы Рим. «Это никуда не годится». Пара взмахов расческой привели голову юноши в порядок. «Ну, это уже хотя бы что-то. Нет у меня времени копаться в своих же волосах». Гнездо исчезло, и его место занял не одуванчик, но черный репей. Немытые волосы клочьями торчали отовсюду, слипшиеся от пота. Голова и то, что на ней находилось, требовала тщательной подготовки, но у Рима ушло время лишь на почистить зубы. Передумал он так же и принять холодный душ: просто умылся.
Собравшись, перевел дух. Взглянул на часы на стене. Самая длинная из стрелок подходила к отметине напротив числа двенадцать, её толстая и неуклюжая сестра ползла к восьмерке. Рим понял: ему пора, и он собрался как раз. Как только мог, быстрее не вышло.
Юноша вышел из квартиры, направился к лифту. По пути встретился с соседом, от которого воняло дымом от сигарет и перегаром. «Здрасте», – бросил Рим и кивнул. Видимо, с утра до алкаша происходящее доходило с запозданием, так что ответное «здра-а-а-сте» он протягивал стене, в которую уткнулся, сам того не понимая.