Мокрый сентябрь - страница 5

– Вы считаете, что я говорю неправду? Как бы не так! – Усмешка пробежала по лицу смотрителя. – Может, я и стар, но я прекрасно знаю, о чем говорю. Если будет на то время, прогуляемся к ближайшему из холмов. Спросим одного из кочевников, как у них дела. Может, они и пугливые, зато дружелюбные.

– С радостью бы согласился, да только нога меня беспокоит уже какой год. Боюсь, высоких холмов я не вытерплю. – Я постучал себя по правой лодыжке. Проклятые лошади! Возможно, не будь бы я такой растяпой, быстро бы сообразил, что к чему. Но теперь ничего не поделаешь.

Тогда же я предложил:

– Если можете, расскажете мне? Я прежде такого не слышал.

Владимир снова поднял глаза к небу. Потом, спустя минуту, взгляд спустился на озеро. И тут началась необычная история, которую один старик рассказывал, а другой внимательно слушал. Быть может, она несколько отличается от той, что знают хранители. Потом, заканчивая, он сам признался:

– Легенда – это вода в прозрачном стакане. Рассказ – та же вода, смешанная с цветными красками. И все же, какого цвета она ни была, вода останется водой, верно?

– Да, думаю, это так, – ответил я. – Главное, чтобы краски не поменяли вкус воды. – Владимир кивнул, и добавил: «Будьте уверены – выпив воды из этого стакана, горечи вы не ощутите».

А начал смотритель рассказ вот с чего…

– Доппио, пожалуйста, – устало проговорил юноша в куртке, которая была явно ему не по размеру. Она не подчеркивала его фигуру, но это не особо его волновало. Куртка могла укрыть юное тело от проказов природы, не дать замерзнуть. В последнее время погода мало кого радовала. К сожалению, ход природы было не повернуть вспять: летние теплые деньки прошли, и за них придется расплачиваться холодными, осенними.

Молодой человек вскинул голову, подумал. Затем добавил:

– Нет, трипло. Сегодня трипло.

– Двести рублей, мой дорогой, – ответил бариста. – Сегодня придется подождать. Эта штука в последнее время барахлит, побрал бы её черт.

– Не страшно, я никуда не тороплюсь, – пробормотал посетитель, и махнул рукой.

Но дядя Кеша, по-видимому, уже не мог его слышать, поскольку был затянут процессом приготовления кофе. Посетитель глубоко вдохнул, и оперся руками на стол. Ожидание его не тревожило: сейчас он был преисполнен спокойствия. Вероятно, таким обладают люди преклонного возраста – мудрые, познавшие жизнь. Казалось бы, обычно в 18 лет сознание людей не посещают мысли глубже, чем дно наперстка. Однако Рим вечно казался замкнутым в собственном сознании, на котором висел стальной замок, надёжно охраняющий разум подростка от непрошеных гостей. Обычно он не пускал людей в своё личное пространство ближе расстояния вытянутого пальца, так как считал, что это никому не нужно, да и свои раздумья он полагал только его собственностью, и больше ничьей, а значит, он мог распоряжаться ей, как было ему удобно.