– Мам, – не поворачивая головы, сказал сын, – прекращай меня нахваливать.
– Ей-богу, глупости говоришь, – недовольно сказала Инна Богдановна, – просто рассказываю Машеньке о нас. Маша, вы не подумайте, что хвастаюсь, говорю как на духу. Илья моя гордость.
– Для матери большая радость поведать о достижениях своего чада, – подтвердила я.
Чем дольше заботливая мать вела хвалебные речи, тем сильнее мне казалось, что они похожи на рекламу. Догадки подтвердились, как только наседка принялась «петь» о холостятской жизни сыночка и о своих надеждах понянчить внуков.
Проводив Инну Богдановну до подъезда, Илья как настоящий джентльмен проводил и меня.
– Спасибо вам, Илья, – прощаясь, говорила я. – Сегодня вы мой спаситель, страшно подумать, что могло произойти, если бы не вы. И мама у вас чудесная, передайте ей еще раз слова моей благодарности.
– Маша, – глядя в глаза признался парень. Он робко взял меня за руку, – может, сейчас это прозвучит неуместно и глупо, но я хочу вам сказать… Вы мне нравитесь. Очень давно. Мы сталкивались несколько раз под той самой аркой, и вы никогда не обращали на меня внимание. А сейчас я держу вас за руку, и … – Илья осекся, опустил взгляд. – Может, это судьба нас свела?
– Давайте продолжим эту беседу в другой раз, – ответила я. Его признание почему-то меня смутило. – Договорились?
– Как скажете, – согласился он.
– До свидания, – прошептала я и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку.
– До встречи, – радостно протянул Илья.
В подъезде была непроглядная тьма. Кто-то вырубил свет на всех этажах. Запинаясь, я поднялась на свой третий этаж, благо, что лунный свет, попадавший через грязные подъездные окна, освещал ступеньки.
На лестничной площадке невыносимо пахло. Это был тошнотворный запах, его источник находился около дверей квартиры дяди. Жаль, что осознала сей факт, наступив в эту гадость. По инерции собралась достать ключи от квартиры, и тут до меня дошло: ключики-то были в сумочке! Оставалась слабая надежда на дядюшку. Если он во вменяемом состоянии, то впустит свою племяшку.
Стучась в дверь, заметила бумажку. Листок был аккуратно сложен несколько раз, и затолкнут в дверное полотно.
Подошла к окну. Корявый почерк гласил: «Машка, ты наглая скотина. Обещала убрать нашу площадку, а сама обманула. Чтобы завтра утром все блестело. Иначе еще больше помоев налью под вашу дверь. А. И.».