– Машка, – послышалось за спиной, – когда ты алкоголика этого закодируешь? Ты знаешь, что он вчера учудил? Поднялся к нам на этаж и все изгадил! А кто теперь это будет убирать? Уборщица сказала, что она нанималась не для этого. Мне, пожилому человеку, мыть за твоим дядькой?
– Алевтина Ивановна, – ответила я, – вечером все помою.
С ней спорить не стоит, она известная скандалистка, так и на работу можно опоздать. И ведь в чем-то Алевтина Ивановна права. Не ей же полы мыть за моим родственничком.
Без трех минут девяти я влетела в бутик. Кругом смиренно весели дорогие наряды известных брендов, в воздухе носился аромат французских духов, и стояла звенящая тишина. За кассой сидела Ника, моя напарница, и листала журнал. Миниатюрная блондинка, облаченная в белую блузу и алую юбку, как предписывает дресс-код, подняла голову и уставилась на меня.
– Опаздываете, Мария Михайловна…
– Отнюдь, Вероника Николаевна, – обмахиваясь сумочкой, возразила я. – Минута в минуту.
– Повезло тебе, что Норны еще нет, а то для нее это стопроцентное опоздание, – не сдавалась Ника.
– Отвечу словами классика: «Для кого как!», – кинула в ответ и прошмыгнула в подсобку.
Когда я вновь появилась у кассы, Ника снова ко мне пристала с болтовней:
– Проспала? Даже не накрасилась…. Норна будет недовольна, на сегодня ты лицо торгового зала… Это я всего лишь за кассой тружусь…
– Подозреваю, что это Норна Леопольдовна проспала, – ехидно подметила я. – Время уже пять минут десятого, а ее еще нет…
– Замечательно! – воскликнула напарница. – Если она сегодня не придет, то вечером отметим. Выделим сегодняшний день в календаре красным и будем отмечать каждый год…
– Как праздник назовем? – спросила я. Ника, много болтая, всегда могла позабавить своей болтологией.
– День свободы консультантов от гнета управленцев! – озвучила Вероника и рассмеялась. – Или сокращенно ДСКГУ!
Наш хохот разнесся между вешалок.
– Тише… – сказала я, приложив палец к губам. На минуту мне показалось, что к бутику приближается знакомый цокот. У нас, как у собаки Павлова, на этот цокот выработался рефлекс. Он означал, что приближается Норна.
Ника тоже прислушалась, с ее лица тут же пропала улыбка и появилась серьезная гримаса.
Дверь распахнулась. Перед нами предстала моложавая женщина в строгом платье. Вокруг шеи тянулась нитка жемчуга, а в руках был маленький белый клатч.