– Петра не то что бы сильно задели его слова, но спускать это было нельзя, иначе он бы стал изгоем в дворянском обществе, а дурная слава и до Барнаула докатится. Ещё в Тобольске он привык к тому, что богатые, а тем более, богатые и знатные, относятся с презрением к тем, кто служит не потому, что так принято, а потому что так надо зарабатывать на жизнь, и это угнетало его, и он терпел, ибо иначе тогда было нельзя. Ответив такому богатенькому негодяю подобными словами, более того вызовом на дуэль, значит, быть отчисленным из военного училища.
Сейчас всё обстояло иначе, сейчас Никодимов был прапорщиком и чиновником по особым делам, что по чину много выше корнета. Подошёл Пётр Николаевич к Серебрякову и сказал, сам даже удивился, спокойно.
– В Барнауле я бы вам морду набил, а здесь вынужден вызвать на дуэль. Сегодня вечером, на пистолетах, дистанция десять шагов. Место выберут секунданты.
Секундантом Никодимова вызвался быть Симонов, у Серебрякова, конечно, тоже нашёлся секундант.
После того, как все условия дуэли были обговорены и место выбрано, Никодимов пошёл в свой номер. Дрался он первый раз и вроде бы положено написать прощальное письмо, но кому? Матушка года три как померла, с Катей ещё никаких отношений не было, так что и писать некому.
Он пробовал читать, но ни роман, ни стихи Жуковского в голову не шли.
Выпить? Но в таких делах рука должна быть твердой. Кое-как дождался условленного времени начала дуэли. Симонов заехал за ним на экипаже. Серебряков с секундантом были уже на месте.
Дистанция была уже отмерена и обозначена воткнутыми в землю палашами. Секунданты выдали заряженные пистолеты и велели становиться к барьеру. Серебряков выстрелил первым. У левого виска шевельнулись волосы. Он только потом понял, что пуля пробила его оттопыренное ухо.
– Ваш выстрел, прапорщик, – сказал секундант.
Петру очень хотелось выстрелить в обидчика, но спешить было ни к чему, время прицелиться было, но застрелить этого прощелыгу, значит, сломать карьеру. Конечно, дальше Сибири не сошлют, но отставка с должности будет обеспечена, в этом сомневаться не приходилось. И что потом? Копиистом в канцелярию? И он выстрелил в воздух.
Дело о фальшивых ассигнациях
Через день Никодимова пригласили в третье отделение канцелярии его императорского величества. Принимали его на высоком уровне. Конечно, не главный управляющий Бенкендорф, а управляющий Мордвинов, но всё же…