Кабинет находился в дальнем конце короткого, устланного пушистым ковром коридора. Торопясь поскорее покончить с неприятным делом, от которого не сумел отвертеться, Муразов вставил ключ в замочную скважину и дважды повернул против часовой стрелки. Замок мягко щелкнул, блестящая латунная ручка беззвучно опустилась, и дверь распахнулась, впустив Амана в пахнущий хорошим табаком и восточными благовониями полумрак дремлющего за задернутыми портьерами кабинета.
Бесшумно ступая по персидскому ковру, дагестанец быстрыми шагами пересек просторное помещение, присел на корточки и, не мудрствуя лукаво, прилепил микрофон к нижней поверхности крышки хозяйского стола. Круглую коробочку с поролоновой прокладкой он положил обратно в карман, напомнив себе о необходимости как можно скорее и незаметнее избавиться от этой улики. За три недели, прошедшие с того дня, когда его впервые остановил на улице капитан Куницын, Аман Муразов стал настоящим специалистом по части уничтожения улик и совершаемых по принуждению мелких подлостей. Он бы давно со всем этим покончил, убив капитана, а потом и себя, если бы не взятая в заложники семья. Э, да что там! Если бы не семья, всего этого просто не было бы. Но Куницын и те, чьи приказы он выполнял, точно знали, как побольнее ухватить Амана за живое; они вогнали ему в самое сердце острый крюк шантажа и угроз, и Аман уже не мог с этого крюка сорваться. Наоборот, каждый его шаг еще глубже вгонял холодное железо в живую плоть, и, если в самом начале еще существовала призрачная возможность рассказать обо всем хозяину и попросить у него помощи, теперь о ней нечего было и мечтать. Аман Муразов остался со своей бедой один на один, без родины и друзей, которых предал, и уже не рассчитывал на благополучный исход. Единственное, о чем он теперь мечтал и к чему стремился, это ценой собственной жизни спасти свою семью.
Торопливо покидая кабинет, он в потемках налетел на стоящую справа от входа вазу китайского фарфора и едва ее не опрокинул, успев подхватить лишь в самый последний момент. С головы до ног покрывшись холодной испариной, Аман поставил вазу на место, выглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, боком выскользнул из кабинета. С первого этажа по-прежнему доносился голос диктора, комментирующего выступления борцов, и гомон собравшихся у экрана азартных болельщиков: пользуясь отсутствием хозяина, охрана расслаблялась. Они не то чтобы манкировали своими прямыми обязанностями, но и не расшибались в лепешку, карауля дом, который пока никто не собирался штурмовать.