– Барев, – в коридоре послышался звук открывающейся двери. – Я пришёл! Нарминэ, собирайся.
Я сидела на полу и не могла двинуться с места. Дядя не услышал слов своего брата и продолжал избивать старшую дочь.
– Что здесь происходит? – спросил папа, зайдя на кухню.
Он взглянул на младшего брата, который держал в руках ремень, замахнувшись, чтобы нанести очередной удар. Но услышав голос брата, держащая орудие рука, застыла в воздухе вместе.
– Им луйснес, Лилит, что с вами? – спросил папа, смотря на нас с Лилит, прижатых друг к другу. И Тиграна, стоящего сзади и пытающегося нас успокоить, пока мы захлебываемся в собственных слезах.
– Дети, – папа достал из кармана брюк ключи от дома. – Вот ключи, идите домой.
Тигран забрал ключи у моего папы и, помогая нам с Лилит встать, подошёл к Карине. Она была избита до такой степени, что не могла подняться самостоятельно. Мы помогли ему поднять сестру и еле—еле, понемножку пошли домой. Я не знаю, что было потом в квартире дяди. Скорее всего, папа проводил ему целую лекцию и ругал за такой поступок.
– Осторожнее, – просила Лилит, когда мы пытались донести Карину.
– Дети, что случилось? – спросила нас наша соседка Айлин. Она была ереванской азербайджанкой, поэтому мало кто позволял детям общаться с ней. По нашему району о ней ходило множество «хороших» слухов. Никто её не любил, кроме мужчин, которые постоянно отшивались возле неё.
– Ничего, – сказал Тигран, и мы продолжили везти Карину. Айлин смотрела на нас с сочувствием.
– Сейчас, ес ко цават танем³, – произнесла Лилит, пытаясь открыть дверь в квартиру.
– Давай я открою. – Длинные шоколадные женские руки, потянулись к ключу.
Я взглянула, чтобы узнать, кто это, – Айлин. Она помогла нам открыть дверь, и мы провели Карину в гостиную, где и уложили на диван. Боль девочки не знала предела, она вся горела.
– Нужно приложить лёд, – сказала девушка, присаживаясь на корточки рядом с нашей сестрой. И мы с Тиграном побежали принести его.
– Будет немного больно, но полегчает. – С этими словами, она начала прикладывать лёд к телу Карины.
Девочка начала кричать и рыпаться от боли. Её крики были слышны на соседних улицах, настолько было ей плохо. Она не могла пошевелиться, всё тело ломило и горело.
– Девочки, что происходит? – спросила вошедшая в гостиную тётя. Мы все взглянули на неё, а после – на Карину, которая завыла от очередной нахлынувшей на неё боли. Тётя подбежала к дочери и велела Айлин уйти в грубой форме.