– В общем, я тут по аське на мобилке с девушкой своей сейчас общался, пока ехали… – как бы оправдываясь, сказал Павел, под тяжелым взглядом Митрофанова отпуская его рукав. – Она у меня в Москве учится. Говорит про каких-то зомбей и живых мертвецов. По ее описанию этот чувак очень даже похож…
– Ты че, о сосну уе….ся?! Какие на хер ходячие мертвецы?! Что курит твоя девушка?!
– Да ниче она не курит. – Покачал головой Иванов. – Просто так она бы такое не говорила. Сидит дома и боится выходить.
Дмитрий глянул на встревоженное лицо подчиненного, потом на шевелящегося пострадавшего и снова на Паштета.
– Ладно, есть у меня корефан-сослуживец бывший, подался он гастером в Москвабад. Сейчас ему позвоню. Но смотри у меня, Паштет, если инфа не подтвердится и «терпила» загнется – посажу тебя. Блябуду, посажу! – сказал Митрофанов и достал из верхнего кармана разгрузки мобилку.
Быстро нашел в телефонной книге российский номер Славки Овчарука – сослуживца-собутыльника по 5-й отдельной механизированной бригаде, в которой они оба служили во время ввода украинского контингента в Ирак. После ротации оба уволились из «Разоруженных сил Украины», помыкавшись на гражданке, Димка пошел служить в «Беркут», а Славка – подался на заработки в «нерезиновую». Несмотря на то, что Митрофанова турнули из армии по НССу3, капитана с огромным желанием приняли в МВД, потому что опыт боевых действий никогда не бывает лишним в их подразделении. Дмитрия на беседу даже сам начальник Севастопольского управления вызывал и «подписался» за него, ибо вакантных должностей было больше, чем людей.
Гудки вызова. Первый, второй, третий… «Терпила» уже почти выполз на руках из-под автобуса и повернул лицо в сторону капитана. Пока Дмитрий дожидался ответа Овчарука, его взгляд случайно упал на глаза потерпевшего. Капитан еще никогда такого не видел: белесые, полные бессмысленной, немотивированной злобы глаза. От чего офицер невольно вздрогнул и отвернулся. Звуки зуммера вызова казались неправдоподобно долгими, как будто их специально кто-то растягивал во времени. Славка чуть ли не единственный человек, которому Митрофанов верил безоговорочно.
– Да, Димец! – наконец-то отозвалась нокиавская трубка голосом Овчарука. – Только быстро! Тут полный звиздец и ахтунг творится!
– А что именно?! – неожиданно для себя очень громко крикнул капитан, услышав на заднем фоне звуки перестрелки.