– Уйди! – громко сказал Матвей.
Она не послушалась и всё двигалась к нему; от неё истекал запах земли, пота и увядшей травы.
– Уйди прочь! – крикнул он, когда женщина была так близко, что он мог ударить её. Топнув ногой, он глухо позвал: – Мама!
Он помнил, как Наталья отшатнулась назад, хлопнула дверь, – тут на него упало тяжёлое облако тьмы, закружило его и унесло с собою.
Потом он лежал на постели, задыхаясь от едкого запаха уксуса и хрена, рядом сидела Палага, говоря Власьевне:
– Страшен день послал на нас господь!
А Власьевна тёрла на тёрке хрен, отвернув лицо в сторону, и слащаво пела:
– Какая ты ему мать? В твои годы за эдаких замуж выдают. В деревнях-то и завсе так: парнишке пятнадцать, а девку всегда старше берут. Ничего не поделаешь, коли мужики-то обречены работе на всю жизнь, – всяко извёртываться надобно, чтоб хребет не треснул ране времени…
– Что я буду делать? – не отвечая, бормотала Палага. – Как оборонюсь от наветов-то? Да ещё и этот захворал.
Её испуганные глаза потемнели, осунувшееся лицо казалось раздавленным. Тяжело вздохнув, она приложила ухо к груди Матвея, – он шепнул на ухо ей:
– Прогони Власьевну…
Охнув тихонько, Палага выпрямилась и долго молчала, глядя в стену, а потом нерешительно и тихо молвила:
– Кажись – спит он! Ты, пожалуй, иди, ложись, я позову, коли что…
А когда стряпуха ушла, она, наклонясь к Матвею, тревожно быстро спросила:
– Чем напугала тебя дура эта?
– Ничем! – ответил юноша, стыдливо отводя глаза в сторону, и с гордостью, самому себе не понятной, добавил: – Она и не дотронулась до меня!
Палага подвинулась ближе к нему, спрашивая с жадным любопытством:
– Как же это вышло?
Кратко рассказав ей, он обиженно попенял:
– На что ты её прислала?
– Да ведь как же! – воскликнула она, улыбаясь и покраснев. – Ведь ты…
Играя пальцами её руки, он сказал, вздохнув:
– Я думал, ты сама придёшь…
Она отшатнулась, удивлённо мигнув, и покраснела ещё более густо.
– Посидеть со мной, – окончил Матвей.
Палага тихонько засмеялась, прикрывая рот рукою.
– Ой, господи! Что почудилось мне!
– Что?
– Та-ак.
И, невесело качнув головой, вздохнула.
– Смехи!
– Это кто меня раздел? – смущённо спросил Матвей.
– Мы. А что?
Он завернулся в одеяло, встал и пошёл к окну.
– Ладно ли тебе вставать-то? – заботливо осведомилась женщина, не глядя на него.