Аналитики из того, что сейчас принято называть «глубинным государством», уже выстраивали новое видение мировой ситуации, во многом альтернативное президентскому. В документе ОКНШ «Оценки советских послевоенных возможностей и намерений», датированном 11 января 1945 года, главной стратегической задачей США и Великобритании на послевоенный период называлось «предотвращение контроля над ресурсами и людской силой Европы и Азии со стороны поднимающейся державы – СССР (в случае если такая попытка будет предпринята)».
Не прошло и трех месяцев, как УСС подготовило доклад «Проблемы и цели политики Соединенных Штатов», где Советский Союз изображался уже почти состоявшимся «евразийским гегемоном», способным в силу имманентно присущих ему «экспансионистских устремлений» «стать для США самой зловещей угрозой из всех известных до сих пор»… СССР истощен войной, значительно уступает США по своему потенциалу и «в течение следующих 10–15 лет будет избегать еще одной крупной войны». Этот период предлагалось использовать как передышку для создания противовесов «советской экспансии» в Европе и Азии. В Европе это должен был быть «западноевропейско-средиземноморско-американский блок» с опорой на Великобританию, «сильную Францию» и западные зоны Германии.
В Азиатско-Тихоокеанском регионе считалось необходимым как минимум уравновесить советское влияние в Китае и Японии, как максимум (в зависимости от исхода войны с Японией) – получить «доминирование» над ней, а также укрепить военно-политические отношения с Австралией и Новой Зеландией, дабы «обеспечить себе прилегающие бастионы в юго-западной части Тихого океана» и создать пояс обороны в Западном полушарии за счет вовлечения стран Латинской Америки в «долгосрочный пакт безопасности». Эти планы удивительно точно предвосхитят основы американской стратегии в годы холодной войны. Рузвельт их не поддерживал.
В конце марта президент решил взять двухнедельный отпуск, чтобы поправить здоровье и избежать вашингтонских дрязг в ожидании новых побед на фронтах.
Рузвельт отбыл 29 марта в Уорм-Спрингс, где природа обходилась с ним особенно ласково, старательно упаковав накануне в багаж свою бесценную коллекцию марок. Приглашал с собой дочь Анну, но болезнь сына не позволила ей уехать с отцом. Поезд прибыл на станцию в два часа дня 30 марта, и вскоре президентский лимузин домчал его до гостеприимной виллы, которую нередко называли «малым Белым домом».