Лето выдалось бурным. Сперва объявился Архипов – тот самый, что с папой из органов. Пришел не один, а с шестью «космонавтами». Те скрутили Рептилия и погрузили его в полицейский фургон.
Собрав коллектив, Архипов держался осанисто, метко клеймя перевертыша. Тогда и узнали, зачем был Рептилию лаз под землей: посредством него предприимчивый оборотень умыкал из хранилищ бесценные подлинники. Впоследствии часть документов благополучно всплывала на аукционах за рубежом.
Разоблачивши изменника, Архипов озвучил приказы: один – об отставке начальника, второй – о своем назначении.
Перед тем как уйти на покой, бывший шеф поделился в курилке, что в списке пропаж оказалось немало фантомов: «В архиве их попросту не было!»
Спустя три недели они туда были возвращены, причем триумфально: с ТВ-новостями, толпой горделивых чиновников и скромным банкетом для избранных.
– А я что тебе говорила? Сплошные подлоги, брехня! Таким же макаром ее подменяли всегда, твою клеветницу историю.
– Это неслыханно! Ты понимаешь, что это ужасно, преступно, беспрецедентно, бесчестно, безбожно, бес… бесчеловечно?!
– Очень как раз человечно. Бесчеловечно от них ожидать покаяния.
– И что же теперь, промолчать?
– Да хоть хором орите. Всей орущей гурьбой и повяжут. Лучше сиди, где сидишь, и не рыпайся. Не то они мигом тебя пересадят.
* * *
К осени жизнь покатилась своим чередом – то есть мимо. Лишь иногда поддевала с телеги багром и небрежно швыряла в ведро вместе с прочим уловом.
– Можешь поздравить: твой муж толкал речь. Просвещал наш актив.
– И о чем?
– О загнивающем Западе.
– Харэ скоморошничать.
– Архипов совсем очумел. Издал директиву помесячно делать доклады на злободневные темы. Я выбрал культуру.
– И как, сошло с рук?
– Напрасно сейчас издеваешься. Я на этой задачке буквально сломал себе голову. Чуть с ума не сошел. Но в итоге придумал.
– Готова поспорить, от этой придумки Запад скоропостижно загнил.
– А то! Представь, что тебе очень нужно правдиво нести ахинею, да еще не закашляться со смеху.
– Ты не закашлялся?
– Даже воды не глотнул. Ты послушай…
– А разве тебя не дослушали? Или актива тебе недостаточно?
– Слушай, кончай выкаблучиваться, лучше внимательно слушай.
– А слушать послушно?
– Не ерничай.
– Слушаюсь.
Ссориться муж не хотел, супруге же было до лампочки. Ей теперь часто бывало до лампочки, ссориться им или нет.