К какой из подгрупп отнести им себя, супруги не знали. По правде, им было начхать. Лишь санитарный дружинник по дому не проявлял безразличия к судьбе и, взыграв аппетитом, вовсю лопал мух.
– Хомячит в режиме 24/7. Прямо прорва какая-то. Не напасешься.
– Уничтожает носителей вируса. Пусть.
– У него от обжорства клешни огрубели. Ощетинился, как порося!
– Он всего лишь взрослеет.
– И рисует не так, как всегда.
– Ты чего до него докопался? Вполне адекватная живопись. Быть может, мазки стали шире, зато экспрессивнее.
– Малюет тяп-ляп за тяп-ляпом.
– Не придирайся. Он в творческом поиске.
– Твой Караваджо зажрался.
– Сытый художник – успешный художник.
Муж предъявил ей альбом.
– Если ты скажешь, что это красиво…
– Как по мне, симпатично.
– Красиво – вот это!
– Красиво здесь все.
– Пачкотня!
– Реализм.
– Не надоело стебаться?
– Я совершенно серьезно.
– Он же рисует уродство!
– Уродство.
– И это красиво?
– Правдиво. Он воплощает недостижимость.
– Недостижимость чего?
– Красоты, устремлений, любви. Наш питомец взрослеет.
– Он гонит фуфло.
– Или пытается выразить исчезновение подлинного.
– А раньше он что выражал?
– Его лебединую песню.
* * *
Мужчину цветок не простил.
– Он меня цапнул! До крови, стервец, прокусил.
Показал ей: ладонь под фалангой с обеих сторон усыпана алыми точками. Будто игольчатый валик прошелся.
Поковырявшись пинцетом, жена обработала рану и наложила повязку.
– Мундик и сам пострадал: пара щетинок застряла под кожей. Пойду на него посмотрю.
– Кто питается смертью, сам да в смерть обратится! Так змеенышу и передай.
– Может, и ты тогда умер?
Ехидство его уязвило.
– Ладно тебе, не грузись, – обернулась жена. – Подохнем мы вместе.
И он вдруг подумал: не врет.
Он даже не может представить себе, до чего я не вру, подумала женщина и склонилась к цветку с толстой лупой.
* * *
Когда вирус добрался до них, они вызвали «Скорую». Та добиралась до них восемь дней – почти столько же, сколько сам вирус.
Когда вирус настиг их, мужчина подумал: третьего времени нет. А те два, что есть, склеены в петельку Мебиуса: геометрический трюк, при котором стороны скрученной ленты сочленяются сгибом в одну. Всего-то и нужно – перевернуть край какой-либо грани и прислонить ко второму. Так же и здесь. По-другому никак не понять, как зараза проникла к ним в дом: медицинские маски, дистанция и обмывание рук спиртраствором – рекомендации соблюдались неукоснительно. Рядом никто не чихал и не кашлял. Мухи? Едва ли. Для мух у них были пинцет и перчатки. А вот для времени – нет.