Будучи старшим ребенком в семье индийских иммигрантов первого поколения, я росла на северо-западе Лондона в 1970-х и 1980-х годах среди любопытной смеси культурных верований, кухонь и языков. Я быстро научилась приспосабливаться к различным течениям, циркулирующим вокруг, но в глубине души чувствовала противоречие. Дома йога и медитация были частью повседневной жизни, мы придерживались строгой вегетарианской, аюрведической диеты (где куркума является лекарством от всех болезней), а любая трапеза начиналась с предложения пищи Богу. Родители пытались объяснить преимущества этих практик, но звучало все надуманно, а мне хотелось быть, как мои друзья. Я мечтала о простой жизни, в которой происходящее дома гармонировало бы с окружающим миром.
В школе мы с младшим братом никогда не упоминали идею реинкарнации, но дома должны были поклоняться предкам с молитвами, которые пелись над благовониями и подносами с едой. Наша вера предполагала уверенность, что предки находятся в другом измерении и способны оказать влияние на нашу жизнь. К моему большому удивлению, в семье считалось, что я – реинкарнация моей покойной бабушки. Якобы ее сожаление по поводу отсутствия у нее образования (она выросла в одной из индийских деревень) привело к тому, что я выбрала профессию врача – самую почитаемую и благочестивую в нашей культуре, ведь она связана с жизнью и смертью. С чувством выполненного долга я окончила школу и поступила в университет, придерживаясь предначертанного мне пути без лишних вопросов.
Полагаю, в течение первых лет в университете я была увлечена психиатрией и неврологией прежде всего потому, что стремилась понять, кто я на самом деле и каким было бы мое истинное предназначение, если бы я была свободна решать. В двадцать с лишним лет я отказалась от собственного культурного наследия в попытке избавиться от колоссальных ожиданий, возлагаемых на меня с детства. Я переехала из родительского дома и съехалась с университетскими друзьями, заинтересовалась модой и начала самовыражаться через одежду, отправилась путешествовать по Европе, в Южную Африку и решилась на отношения с парнем. Будущего мужа я встретила, когда мы оба занимались психиатрией. Мы переехали в Австралию, после жили на Бермудских островах – именно там расширилось мое мировоззрение и понимание людей и культур. Настоящий кризис наступил в возрасте 30 с небольшим лет, когда я одновременно пережила серьезную личную и профессиональную неудачу.