– Важно… – прошептал юноша.
В коридоре послышались громкие шаги, мужские голоса. Беглец схватил трубку, дрожащим указательным пальцем пытаясь попасть в круглые отверстия цифр. Черная мембрана, запотевшая от горячего дыхания, безжизненно молчала. Он дернул трубку, из-под стола выпал короткий провод и обвис, словно дохлая гадюка. Он, сильно хромая, подбежал окну, распахнул фрамугу. Руки его были достаточно сильны, чтобы подтянуться, худенькое тело запросто пролезет через оконный проем. Он просунул локти, напряг мышцы пресса.
– Удача любит смелых и терпеливых, – сказал Гонзо.
Он поспешил. Напротив входа в полицейский участок стоял припаркованный джип с черными тонированными стеклами. На борту был наведен свежий трафарет. Круг с точкой в центре, вписанный в ромб. Остатки сил покинули мальчика. Он ступил на подоконник и сел на стул, уронил голову на сложенные руки, его плечи затряслись от рыданий. Распахнулась дверь.
– Ваш герой?! – усмехнулся лейтенант.
– А чей же еще?!
Мужчины рассмеялись. На подоконник уселся белый голубь, загрохотала жесть, упали белые кляксы помета. Близился полдень.
Он проснулся ровно в 17:30. Умиротворяюще шелестел весенний дождь, наступил очередной хмурый питерский вечер. Пять часов сна полностью освежили его, а сообщение о денежном переводе из «Росметаллстроя» улучшило настроение. Пальцы нащупали рукоять ножа под подушкой. Глупо. Если они хотели его застать врасплох, нож бы не пригодился.
Он поднялся с кровати, чувствуя странное ощущение в организме. Бреясь и принимая контрастный душ, Авдеев пытался проанализировать свои ощущения. Чего-то не хватает. Чего именно?! Он наспех изучил свое тело, где малоисследованной областью являлась только спина. Привычно нащупал глубокий шрам над правым коленом, изогнутым, словно запятая, упирающаяся в пах. Памятный сувенир из провинции Кун ар. Наступил на «итальянку», как называли противопехотные мины итальянского производства. «Итальянки» получили свое прозвище в том числе благодаря непредсказуемому характеру. Тяжелая техника пройдет – мина не дрогнет, а от слабого касания рванет так, что мало не покажется!
– Везучий ты, солдатик! – сказал полевой хирург, деловито изучая кровавое месиво. – Яйца целы!
На животе были два круглых, почти идентичных шрама. Это уже на гражданке. В девяностые годы, когда армия переживала бедственное положение, нанимался на любую работу, лишь бы платили. Проникающие ножевые ранения привез в качестве сюрприза с Камчатки, где калымил с местными урками. Золото мыл. Но от предложения податься в «братву» уже здесь, в Питере, отказался.