Демон, ко всему прочему поймав кайф от музыки, задвигал плечами, стал резко поворачивать голову и делать шеей, как гриф. Три рюмки бренди сделали свое дело.
«Да! Да! Е! Е!»
– Он нас разобьет, – уверенно заявил Филиппов.
Песня неожиданно оборвалась, а Демон нажал на тормоз.
– Приехали.
В тишине было отлично слышно, как ливень стучит каплями об асфальт. Дворники сметали с лобового стекла мутные потоки.
– Как назло, – сказал Сергей.
«Десятка» стояла посреди заасфальтированного двора, образованного двумя пятиэтажками. Кое-где светились окна. Лавочки у подъездов блестели мокрыми деревяшками. По обе стороны асфальтированной площадки возвышались баскетбольные стойки с кольцами, чуть с краю ржавели хоккейные ворота с искореженной железной сеткой.
– Он лежал там, – кивнул Демон на одну из баскетбольных стоек.
– Ты видел сам?
– Сам не видел, но знаю, что там. Лежал и смотрел в небо пустыми зрачками.
– Во сколько его грохнули?
– Рано утром. Большего не знаю.
– Понятно. Что, Саша, за информацией придется к твоему дяде обращаться, – обернулся к Филиппову Сергей.
Филиппов вздохнул и пожал плечами. Капитан Апостолов уже не раз выручал своего племяша, передавая информацию, которой располагало официальное следствие.
– Демон, вы сами опрашивали жильцов?
– Нет. Никто ничего не делал.
– Ладно, сделаем по-умному. Сейчас свяжемся с Апостоловым и попросим его оказать посильную помощь.
Сашка Филиппов покорно покинул автомобиль и ушел в шумящую дождем черноту – звонить из телефона-автомата любимому дяде. Свой сотовый телефон он в очередной раз сдал в ларек в заклад, когда пьянствовал. Скорее всего, это было вчера. А звонить со своего сотового Сергей никому не разрешал, чтобы не светить номера, особенно это касалось Сашки.
– У Игрока была подруга? – спросил Демона Сергей.
– Потаскушки всякие были. Разные и много. Он ведь спортсменом был, женился на местной ради гражданства российского, мечтал до сборной с годами дорасти, а как влетел – инвалидность, нищета, жена его бросила.
– Надо бы с ней побеседовать, с женой, которая бросила.
– Сделаем.
Вернулся мокрый Филиппов. Он уселся на заднее сиденье и, кряхтя от холода и сырости, долго не произносил ни слова, наконец закурил и блаженно заявил:
– Ха… Ну и погодка… Поговорил. Он как раз дежурит. Сейчас приедет, пообщаемся. Заодно в хате пошарим.