. Тут не старушку Раттиган вогнали в дрожь; это испуганная школьница бежит сломя голову через темный, полный чудовищ лес – Голливуд.
– Стряпаешь по вдохновенью, как твой рождественский кекс с цукатами и орехами?
– Разве похоже?
– Без комментариев. С чего бы одному из этих красночернильных приятелей посылать ей две книжки, полные поганых воспоминаний?
– А почему бы и нет? Констанция перелюбила в свое время массу народу. И вот, спустя годы, масса народу ее ненавидит. Они были отвергнуты, оставлены в прошлом, забыты. А она сделалась знаменитой. Они смешались с мусором на обочине. А может, они состарились, стоят одной ногой в могиле и жаждут напоследок сделать кому-нибудь пакость.
– Ты начинаешь разговаривать вроде меня.
– Боже упаси, надеюсь, нет. То есть…
– Все нормально. Тебе никогда не быть Крамли, как мне никогда не быть Жюлем Верном-младшим. Куда это нас занесла нелегкая?
Я поспешно поднял глаза.
– Ага! Это она. Маунт-Лоу! Где в давние времена пал замертво старый красный трамвай.
– Профессор Лоу, – начал я, считывая случайно всплывшее на внутренней стороне век воспоминание, – в годы Гражданской войны изобрел фотографирование с воздушного шара.
– А это откуда взялось? – воскликнул Крамли.
– Просто пришло на ум, – откликнулся я нервно.
– Набит бесполезной информацией.
– Ну, не знаю, – обиделся я. – Мы ведь у Маунт-Лоу, верно? И гора названа в честь профессора Лоу, и по ее склону взбирается его Тунервилльский трамвай[8], так?
– Угу, угу, точно, – согласился Крамли.
– Ну вот, профессор Лоу изобрел фотографирование с воздушного шара, способ получить изображение вражеских войск во время великой войны между штатами. Воздушные шары, а также новое изобретение, поезда, помогли победить Северу.
– Хорошо, хорошо, – проворчал Крамли. – Я вылезаю и готов карабкаться.
Я высунулся из окошка машины и оглядел длинную, задушенную сорняками тропу, которая взбиралась и взбиралась по длинному уклону, где сгущались вечерние тени.
Я закрыл глаза и прочел в памяти:
– До вершины три мили. Ты в самом деле хочешь идти пешком?
Крамли уставился на подножие горы.
– О черт, нет. – Он вернулся в автомобиль и со стуком захлопнул дверцу. – Есть хоть малейший шанс, что мы сумеем взбежать по этой чертовой тропинке? Похоже, откинем копыта.
– Шанс есть всегда. Вперед!
Крамли подогнал наш драндулет к краю совсем заросшей тропы, заглушил двигатель, вышел, сделал несколько шагов по склону, ковырнул носком ботинка землю, вытащил пучок травы.